Искусство . Культурология

В брошюре обобщен опыт использования музыкальных занятий в работе с детьми, имеющими различные нарушения развития. Авторы (музыкальные руководители, психологи, дефектолог, педагог) описывают свой опыт занятий по развитию речи, познавательных процессов, эмоционально-волевой сферы. Описывается опыт групповых и индивидуальных занятий с дошкольниками и подростками, испытывающими серьезные трудности социальной адаптации. Пособие включает пять разделов, в каждом из которых ставятся разные задачи — это развитие речи, коммуникативных навыков, подготовка к школе и др.

В книге двух музыкальных терапевтов из Великобритании описаны игры, способствующие общему развитию ребенка. Этим данная книга отличается от других сборников музыкальных игр, ориентированных либо на развлекательные задачи, либо на задачи специального (музыкального) образования. Описание каждой игры сопровождается указанием ее психологических целей и рисунком-иллюстрацией. Специально для русского издания подготовлен словарь, рассказывающий об используемых в играх музыкальных инструментах.

«Бить или не бить?» — последняя книга выдающегося российского ученого-обществоведа Игоря Семеновича Кона, написанная им незадолго до смерти весной 2011 года. В этой книге, опираясь на многочисленные мировые и отечественные антропологические, социологические, исторические, психолого-педагогические, сексологические и иные научные исследования, автор попытался представить общую картину телесных наказаний детей как социокультурного явления. Каков их социальный и педагогический смысл, насколько они эффективны и почему вдруг эти почтенные тысячелетние практики вышли из моды? Или только кажется, что вышли? Задача этой книги, как сформулировал ее сам И. С. Кон, — помочь читателям, прежде всего педагогам и родителям, осмысленно, а не догматически сформировать собственную жизненную позицию по этим непростым вопросам.

Бронислав Малиновский (1884-1942) — известнейший британский антрополог польского происхождения. Его перу принадлежит ряд увлекательных книг о верованиях и обычаях туземцев Новой Гвинеи и Тробрианских островов. Предлагаемая вниманию читателя работа — не только очередное захватывающее исследование, описывающее сокровенные стороны жизни удивительных обитателей Океании, но и документ эпохи. Малиновский одним из первых стал применять принципы психоанализа в других областях науки, хотя использовал он эти принципы далеко не безоговорочно. Книга, написанная при жизни Фрейда, представляет собой яркую и убедительную полемику с идеями основателя психоанализа и его последователей. Споря с психоанализом, ученый подробно разбирает проблему Эдипова комплекса на богатом материале из жизни матрилинейного общества, а затем постепенно расширяет круг интересов антропологии, осваивая «промежуточную область между наукой о человеке и наукой о животных».

Технический прогресс и сексуальная эмансипация модерна, опережавшие психические возможности человека XIX века, запустили в культуре «нервные» механизмы, которые выражали обостренное ощущение нового мира и требовали новых методов преодоления, оказавшихся в итоге столь разнообразными и во многом фатальными. В этом ключе именитый немецкий историк Йоахим Радкау предлагает вниманию читателей уникальную культурную историю нервов в Германии. Фундаментальное исследование раскрывает панораму грандиозной эпохи, в которой нервы определяли как молодой тогда раздел медицинской науки, так и повседневность человека. Опираясь на богатый архивный материал, Радкау детально прописывает и анамнез, и эпикриз последних 150 лет «нервного дискурса» и задается вопросом, что же есть эта пресловутая «болезнь нервов» — обусловленный переломными вехами истории культурный конструкт или истинный опыт страдания, преходящая мода или константа, индивидуальный или коллективный феномен? В поиске ответов книга предлагает увлекательную модель интерпретации политической, культурной и личностной истории.

Данная книга является сборником статей сотрудников Московского института гештальт-терапии и консультирования с 2002 по 2015 год, посвященных гуманитарным аспектам психотерапии вообще и гештальт-терапии в частности. В ней рассматриваются такие вопросы как соотнесение гештальт-терапии и философской концепции диалога Мартина Бубера, являющейся весьма важной частью мировоззрения многих психотерапевтов, проблема природы страстей и их роли в жизни человека, отношения между психотерапией и искусством. Последний вопрос обсуждается во многих статьях, причем не столько в контексте арт-терапии (хотя в книге можно найти описания терапевтической работы с привлечением театральных и других техник), сколько в контексте анализа принципиальной общности психотерапии и искусства, общности построения произведения искусства и терапевтической сессии, рассмотрения психотерапевтических жанров, обсуждения эстетической основы психотерапевтической работы. Можно сказать, что тематика этого сборника во многом отражает уникальную специфику Московского института гештальт-терапии и консультирования в развитии теории и практики психотерапии.

Фундаментальный труд известных французских психоаналитиков К. Эльячефф и Н. Эйниш всесторонне освещает извечные проблемы семейных отношений и в первую очередь — все аспекты и тонкости взаимоотношений матери с дочерьми, анализируя их на примерах классической и современной литературы (произведений О. Бальзака, Г. Флобера, Г. де Мопассана, Л. Толстого, В. Набокова, А. Моруа, Ф. Саган и многих др.), а также таких знаменитых фильмов, как «Самая красивая», «Осенняя соната», «Пианино», «Тайны и ложь», «Острые каблуки», «Пианистка» и др.

Сюзанна Ф. Финчер — известный арт-терапевт. Она является автором метода «Мандала и раскрашивание мандал». В этой книге Сюзанна Ф. Финчер представляет разработанный ею метод использование мандал в психотерапии, автор показывает, как каждый из нас может создать свою собственную мандалу и предлагает себя в качестве наставника. В своей книге Сюзанна Ф. Финчер пишет о символизме цвета, чисел, форм и мотивов (цветы или птицы), которые лежат в основе появления мандал. Автор на примерах из собственной практики показывает, как использовать технику мандал в индивидуальной психотерапевтической работе, а также в работе с группой.

Автор демонстрирует тонкий и деликатный подход к арт-терапии, представляя основные методики лечения эмоционально, увлеченно и с большой долей здравого смысла. Автор анализирует специальные знания, необходимые для более продуктивной работы с людьми любого возраста и в разных условиях; в то же время она большое внимание уделяет решению проблем, с которыми сталкиваются и терапевты, и их клиенты в качестве создателей произведений изобразительного искусства.

Книга Ролло Мэя (1909–1994), ведущего представителя американской экзистенциальной психологии, посвящена Паулю Йоханнесу Тиллиху (1886–1965), теологу и философу, наставнику и другу автора. Основываясь на многолетнем опыте общения с Тиллихом, материалах, предоставленных его вдовой, а также на его сочинениях и рассуждениях современников, Мэй рисует портрет Тиллиха: останавливается на событиях, определивших его биографию, анализирует важнейшие понятия его учения, рассматривает его личность (в том числе с экзистенциальной точки зрения). Через книгу красной нитью проходит мысль о неразрывной связи философии Тиллиха с жизнью в различных ее проявлениях; примером этому, по мнению автора, стали личность и судьба самого ученого.

Ролло Мэй (1909–1994), ведущий представитель экзистенциальной психологии в США, размышляет о том, каковы отношения мифа и подсознания, показывает, как миф помогает человеку выжить в хаосе современности. Обращаясь к ставшим классикой произведениям литературы античности и Нового времени, автор выявляет и анализирует их мифологическую основу. В книге приводятся истории пациентов Мэя, которым в ходе терапии мифы помогли обрести смысл в кажущемся бессмысленным мире.

Пособие предназначено для работников досуговых и реабилитационных центров, занимающихся с людьми с ограниченными возможностями здоровья. Также может быть использовано для организации факультативных занятий в вузах и средних специальных учебных заведениях.

Книга «Интуиция, творчество и арттерапия» является логическим продолжением книги «Интуитивное рисование: развитие творческих способностей средствами арттерапии» (2009). Автор открывает читателю новые возможности интуитивного метода.

Разработанная автором арттерапевтическая методика «Развитие творческих способностей средствами арттерапии. Интуитивное рисование» хорошо зарекомендовала себя в работе с различными категориями детей и подростков, в том числе с особыми образовательными потребностями, как на групповых, так и на индивидуальных занятиях. Методика также может быть использована в работе со взрослыми. В основе метода лежит интуитивный подход к развитию творческого потенциала, опирающийся как на осознаваемую, так и неосознаваемую деятельность мозга, что открывает большие возможности для всестороннего развития личности.

В монографии систематизируются научные знания о процессе невербальной коммуникации в контексте актуальной практической задачи — решения проблемы экспертного анализа и правовой оценки экспрессивных средств социального взаимодействия, иллюстраций газетных публикаций и публично демонстрируемых изображений, ставших предметом правовых споров и судебных разбирательств. Изложение основ психологии неречевого общения и методологических критериев интерпретации коммуникативного содержания невербальных компонентов печатных текстов сопровождается примерами из современной правоприменительной практики. Предлагается новый, перспективный метод дискурсивного анализа таких компонентов, ставший результатом обобщения, переосмысления и развития научных представлений об этой важной стороне общественных отношений.

Рынок искусства — одна из тех сфер художественной жизни, которые вызывают больше всего споров как у людей, непосредственно в нее вовлеченных, так и у тех, кто наблюдает за происходящим со стороны. Эта книга рассказывает об изменениях, произошедших с западным арт-рынком с начала 2000‑х годов, о его устройстве и противоречиях, основных теоретических подходах к его анализу. Арт-рынок здесь понимается не столько как механизм купли-продажи произведений искусства, но как пространство, где сталкиваются экономика, философия, искусство, социология. Это феномен, дающий поводы для размышлений о ценности искусства, позволяющий взглянуть на историю взаимоотношений мира искусства и мира денег, разобраться в причинах, по которым коллекционеры чувствуют необходимость покупать работы художников, а художники — изобретать альтернативные пути взаимодействия с рынком.

Автор книги свыше пятидесяти лет преподает студентам-медикам анатомию человека — науку не только об устройстве нашего тела, но и многочисленных его функциях. В данной работе предпринята попытка связать строение ряда человеческих органов, тканей и образуемых ими систем с колоссальным пластом мифов, легенд, религиозных воззрений, обычаев, житейских представлений. Рассматриваются различные взгляды на внешний облик человека, а также приводятся малоизвестные сведения об анатомии, интересные факты о вариациях телесной красоты, о всевозможных искусственных ее изменениях и т.п. Вполне естественно, что подобная информация далеко выходит за пределы стандартного курса по названному предмету.

If the hype is to be believed then the next big thing is the Internet of Things. But is it what you think it is? Because the Internet of Things is not about things on the internet. A world in which all our household gadgets can communicate with each other may sound vaguely useful, but it’s not really for us consumers. The Internet of Things serves the interests of the technology giants, in their epic wrangles with each other. And it is they who will turn the jargon of «smart cities» and «smart homes» into a self-fulfilling prophesy. In this piercing and provocative essay, Bruce Sterling tells the story of an idea that just won’t go away because there’s too much money to be made and a whole world to control.

With each successive style or movement, redundant forms and technologies are replaced and then re-enacted in the name of progress. Ideologies and fictions become forms. And then there is the stranger world still of actual replicas, such as Henry Ford’s Greenfield Village, where history is brought to life for didactic purposes. It can’t help it, architecture’s deepest instinct is to repeat, whether its columns, ceiling tiles or twin towers. Ours is a landscape of cover versions, copy and paste, rinse and repeat. In this polemical but also quizzical essay, Sam Jacob probes the architectural condition and wonders whether it’s all just an attempt to make what’s not real look real.

Metahaven is an Amsterdam-based design collective specialising in politics and aesthetics. Founded by Daniel van der Velden and Vinca Kruk, Metahaven’s work reflects political and social issues through research-driven design, and design-driven research. In 2010, Metahaven published Uncorporate Identity, a design anthology for our dystopian age, with Lars Müller Publishers. Vinca Kruk teaches editorial design at ArtEZ Academy of Art and Design, Arnhem. Daniel van der Velden teaches design at Yale University, New Haven, and at the Sandberg Instituut, Amsterdam.

Exploring the edge condition of São Paulo, Justin McGuirk analyses the different forms of dwelling available to its would-be citizens, and meets some of the people carving a life for themselves on the verge of this unforgiving metropolis. Driving anti-clockwise, we take a journey backwards in time, moving from cardboard favelas and hastily built tower blocks back to modernist social housing and the factory town built early in the last century. Is this a tale, as the Brazilian flag attests, of «order and progress»? Are the citizens of the periphery better off looking after themselves than in the hands of developers and the paternalistic state? Part road trip and part urban critique, this drive-by portrait makes the case that the city is best understood not by its centre but by its edge.

Mao once called the Chinese «a blank sheet of paper», and the modernising that came with the Cultural Revolution treated cities much the same. But Mao’s destructive impulses were as nothing compared to the liberalised policies of his recent successors. China has undergone urbanisation on a scale never seen before — much of it speculative, some of it a brazen display of power. In this incisive analysis by the acclaimed Sinologist Julia Lovell, we get inside the politics of architecture and city-making in China. There is a colourful cast, from the Western starchitects rushing into the land of opportunity, to political dissidents such as Ai Weiwei, to rebellious residents singing defiantly as the bulldozers advance. In this trenchant critique of urban policy, Lovell wonders what good all this thrusting ambition will have been if the property bubble bursts.

On their bland campuses, the likes of Apple, Google and Facebook dominate the world, removed from the mess and the prying eyes of the real city. But while their products are discussed endlessly, their urbanism has rarely been. So what does it look like? To date, the Silicon Valley campus has served as a backdrop to many a sun-kissed founder photoshoot, but there is little understanding of the distinctive urban personality that separates the village of Facebook from the town of Google, or the truly urban Twitter (which recently decided to move to San Francisco’s notoriously un-gentrifiable Tenderloin). This investigation of the private towns of Silicon Valley examines the tech campus as a typology and attempts to discover what urban design says about companies we think we know.

We live in an age of sticky problems, whether it’s climate change or the decline of the welfare state. With conventional solutions failing, a new culture of decision-making is called for. Strategic design is about applying the principles of traditional design to «big picture» systemic challenges such as healthcare, education and the environment. It redefines how problems are approached and aims to deliver more resilient solutions. In this short book, Dan Hill outlines a new vocabulary of design, one that needs to be smuggled into the upper echelons of power. He asserts that, increasingly, effective design means engaging with the messy politics — the «dark matter» — taking place above the designer’s head. And that may mean redesigning the organization that hires you.

The vast, proverbially windswept plazas built under «really existing socialism» from the 1920s to the 1980s are widely considered to be useless spaces, designed to intimidate or at least impress. Yet if they are only of use to those in power, why is it they have been used so successfully in protest? From Petrograd in 1917 to Independence Square in Kiev during the Orange Revolution, these spaces have become focuses for mass protest. Beginning in Berlin's Alexanderplatz, and taking in Warsaw, Ljubljana, Kharkov and Moscow, Owen Hatherley heads in search of revolt, architectural glory and horror. Along the way he encounters the more civic squares that replaced their authoritarian predecessors and finds that, paradoxically, the old centres of power are more conducive to dissent than these new, ostensibly democratic plazas.

As growth was the defining condition of the 20th century, so scarcity is set to define the 21st. Already it pervades political discourse and shapes our reading of the economy and the environment. But scarcity is not just the inevitable result of growth and resource exploitation — every innovation results in new scarcities. Scarcity is constructed daily through the creation of desire, it is designed. The authors of this timely essay set out to establish a more sophisticated understanding of scarcity. Moving beyond the idea that lack and inequality are simply laws of nature, they argue that scarcity can be challenged. The message for architects and designers — experts in working with constraints — is that scarcity is a process, and one that can be productive. This essay asks us to throw out our simplistic Malthusian graphs and escape the stranglehold that scarcity has on our imaginations.

A nuclear facility in Iran before and after an explosion, a village in Pakistan before and after a drone attack, a Cambodian river valley before and after a flood. The before-and-after image has become the tool of choice for analysing events. Satellite photography allows us to scrutinise the impact of war or climate change, from the safe distance of orbit. But one thing is rarely captured: the event itself. All we can read is its effect on a space, and that's where the architectural expert is required, to fill the gap with a narrative. In this groundbreaking essay, Eyal and Ines Weizman explore the history of the before-and-after image, from its origins in 19th-century Paris to today's satellite surveillance. State militaries monitor us and humanitarian organisations monitor them. But who can see in higher resolution? Who controls the size of the pixels? Interpreting these images is never straightforward.

Matias Echanove and Rahul Srivastava joined forces through their blog airoots/eirut in 2006. They have since written extensively on urban themes and are working on projects involving architecture, planning, pedagogy and technology. They run the Institute of Urbanology in Mumbai and Goa and are co-founders of urbz.net, an experimental platform for collaborative practice in urban development.

Space is a technology. Buildings and the cities they inhabit have become infrastructural — mobile, monetized networks. For the world's power players, infrastructure space is a secret weapon, and the rest of us are only just beginning to realize. If Victor Hugo came back to give a TED talk, he might assert that architecture, which he once claimed had been killed by the book, is reincarnate as something more powerful still — as information itself. If this space is a secret weapon, says Keller Easterling, it is a secret best kept from those trained to make space — architects. Meanwhile, entrepreneurs in economics, the social sciences, informatics and activism are developing what might be called spatial software as a political instrument to outwit politics as usual.

«Less is more» goes the modernist dictum. But is it? In an age when we are endlessly urged to do «more with less», can we still romanticise the pretensions of minimalism? For Pier Vittorio Aureli, the return of «austerity chic» is a perversion of what ought to be a meaningful way of life. Charting the rise of asceticism in early Christianity and its institutionalisation with the medieval monasteries, Aureli examines how the basic unit of the reclusive life — the monk's cell — becomes the foundation of private property. And from there, he argues, it all starts to go wrong. By late capitalism, asceticism has been utterly aestheticised. It manifests itself as monasteries inspired by Calvin Klein stores, in the monkish lifestyle of Steve Jobs and Apple's aura of restraint. Amid all the hypocrisy, it must still be possible to reprise the idea of «less» as a radical alternative, as the first step to living the life examined.

Хрестоматия представляет собой сборник профессионально ориентированных текстов с упражнениями и является приложением к учебному пособию Р.А. Шамёновой, С.А. Кулиш «Современное строительство» (Москва: МГСУ, 2011). Материал сопровожден подробным словарем и приложениями, содержащими географические названия, биографии известных ученых, материал для преподавателей.

Цель пособия — помочь студентам самостоятельно усвоить грамматический материал, закрепить лексику строительно-архитектурной тематики и усовершенствовать навыки перевода. Предназначено для самостоятельной и аудиторной работы студентов технических вузов (строительно-архитектурного профиля) заочной формы обучения, изучавших язык в школе.

В трилогию «Сервейинг и профессиональный девелопмент недвижимости: теория и практика» вошли: ч. 1. Управленческий модуль системы сервейинга и его развитие; ч. 2. Организационно-технический модуль системы сервейинга в строительстве; ч. 3. Эксплуатационный модуль системы сервейинга и развитие недвижимости. Организационно-технический модуль сервейинга предполагает развитие селитебного образования, выражающееся в качественном и количественном изменении как отдельных элементов, так и всего инженерно-строительного фонда в целом, преобразовании его структуры и состава в соответствии с современными требованиями. Обобщены результаты исследований, выполненных коллективом авторов, по проблемам развития в России сервейинга и профессионального девелопмента недвижимости с позиций экономики, организации управления строительством и эксплуатации зданий.

Учебное пособие является частью учебно-методического комплекса по дисциплине «Культурология» для студентов заочной формы обучения МГСУ, составлено в соответствии с требованиями Государственного образовательного стандарта высшего профессионального образования. Содержит краткое изложение теоретического курса и методические рекомендации студентам по самостоятельному изучению дисциплины. Пособие поможет студентам в самостоятельной работе, при работе в системе дистанционного обучения и при подготовке рефератов, а также в подготовке к практическим занятиям и зачету по дисциплине «Культурология».

В книге доктора исторических наук, профессора Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» И.Б. Орлова реконструируется процесс становления и развития советского коммунального хозяйства между двумя мировыми войнами. Впервые на основе архивных документов, материалов периодической печати, источников личного происхождения (дневников, воспоминаний, писем во властные институты) и фотодокументов показывается, как на практике реализовывалась идея коммунального общежития. Становление ЖКХ как общегосударственной системы раскрыто в контексте реализации нескольких моделей общественного развития: военного коммунизма, нэпа и сталинской модернизации. Книга продолжает историографическую традицию последних лет, для которой характерно обращение к бытовым сюжетам и повседневным практикам обычных людей. В результате история советского ЖКХ предстает с двух сторон: как совокупности институтов и взаимоотношения с ними различных слоев городского населения.

Книга известного историка средневекового искусства Ролана Рехта предлагает современное объяснение искусства собора как визуальной художественной системы, включающей в себя архитектуру, скульптуру, монументальную живопись, мелкую пластику. на материале многочисленных схоластических текстов и литературных памятников на латыни, средневерхненемецком и старофранцузском подробно рассматриваются общекультурные и религиозные условия жизни, изменения в системе ценностных ориентаций западноевропейского общества позднего Средневековья. широкие, зачастую смелые обобщения сочетаются в этой работе с описанием и анализом конкретных памятников: от великих, «классических» соборов — Шартра, Реймса, Буржа и других — до храмов мало изученных, а также небольших предметов ювелирного искусства, хранящихся в музеях всего мира.

Цель книги искусствоведа Сергея Кавтарадзе — максимально простым и понятным языком объяснить читателю, что такое архитектура как вид искусства. Автор показывает, как работают механизмы восприятия архитектурного сооружения, почему зритель получает от него эстетическое удовольствие. Книга учит самостоятельно видеть и анализировать пластические достоинства формы и бесконечные слои смыслового наполнения архитектурных памятников, популярно излагая историю европейских стилей и логику их развития.

Эссе Утехина представляет собой удавшуюся попытку рефлексии над природой и подвижными границами публичного пространства: «Хотя мы и называем эти места общественными, повсюду в них публичное и приватное не разделены — в том смысле, что и на площади друзья, стоя в кругу, образуют своим разговором и расположением вполне приватную пространственную конфигурацию. Оказавшись в публичном месте, люди зачастую «разбивают лагерь», присаживаются, чтобы заняться своим делом на этой временно оккупированной территории. Разложив свои вещи и тем самым маркировав это временное «свое», они не ожидают чужих за своим столиком, отодвигаются от соседа по скамейке, а прежде чем «приземлиться», спрашивают уже сидящего рядом, не возражает ли он».

Ордер на квартиру, ордер на арест и, наконец, архитектурный ордер — слово «ордер» очень удачно обозначает общую взаимосвязь социального и политического уклада, архитектуры и прав собственности в советской и постсоветской России. «Русский ордер» Максима Трудолюбова — компактный очерк истории России XX века, рассмотренной через призму этой взаимосвязи.

Архитектор и преподаватель «Стрелки» размышляет о советской модернистской архитектуре спальных районов, обнаруживает её неожиданную связь с московским концептуализмом, а также предлагает новые подходы к сохранению культурного наследия.

Куда устремлена мировая архитектура последних десятилетий? Заметен ли в ее кипучем становлении, от которого порой рябит в глазах и подташнивает, какой-то общезначимый импульс, объединяющий стратегический мотив? Сегодня общим местом стал разговор о том, что архитектура утратила те социальные амбиции, которые лежали в ее основе в предыдущие эпохи, общественное благо больше не является ее целью, а если она все еще обладает каким-то собственным фундаментом, то это теперь всего лишь желание угодить заказчику. Но если эта гипотеза верна, то что может вернуть архитектуре ее былой социальный и интеллектуальный статус? Какой может быть ее общественная миссия в современную эпоху? Призыв не забывать о философских основаниях профессии архитектора — в эссе теоретика архитектуры Сергея Ситара.

Города развиваются не в вакууме. Урбанизм зиждется на былом — не только в физическом, но и в интеллектуальном смысле. Чтобы лучше понять возможности и ограничения, связанные с градостроительством, стоит проанализировать концепции, способствовавшие тому, чтобы наши города стали такими, каковы они сегодня. Представления о красоте и комфорте постоянно меняются, на сцену выходят все новые поколения архитекторов и градостроителей, экономисты придумывают новые концепции, а экологи — новые угрозы, и каждый этап преходящей интеллектуальной моды становится частью истории города — идеи о городском развитии не уходят в прошлое вместе со своим временем, но получают физическое воплощение в городском ландшафте, наслаиваются и влияют друг на друга — и на нас, городских жителей. Основные детали интеллектуального конструктора, из которого собран современный город, описывает профессор Пенсильванского университета Витольд Рыбчинский.

Написанная в 1966 году, на пике торжества модернистской культуры, «Архитектура города» итальянского архитектора Альдо России стала едва ли не самым радикальным ответом на архитектурный утопизм первой половины ХХ века. Росси отказался от создания нового, «лучшего» города и попытался вернуть интерес архитекторов и проектировщиков к городу историческому: существующую городскую архитектуру он описывал как сложный, насыщенный смыслами и эмоциями феномен, открытый новым зданиям, но принимающий их по своим собственным законам.

20 лет назад российская архитектура освободилась от бремени советского государства — что удалось сделать за это время? Книга Григория Ревзина «Великолепная двадцатка» — подведение неутешительных итогов прошедшего двадцатилетия, которые он связывает с предпринятой постсоветской архитектурой попыткой решить нерешаемые проблемы идеологии нового общества — его стремлением войти в западную цивилизацию и отделить себя от советского исторического и культурного опыта.

Один из главных архитекторов XX века, Фрэнк Ллойд Райт, построил здания, которые изменили наши представления об архитектуре, однако его идеи были намного амбициознее: он хотел изменить саму суть города — лишить его плотности и центра и рассредоточить на большой территории, в природе. «Исчезающий город» — подробный и страстный манифест этого радикального проекта.

Чтобы понять, почему в одних обществах люди легко объединяются ради общей цели, а у других ничего не выходит, экономисты придумали концепцию социального капитала, основанную на трех измеряемых показателях: интенсивности общения, доверии и ценностях общественной жизни. Естественно, если люди связаны между собой многообразными каналами коммуникации, доверяют друг другу и разделяют ценности, позволяющих учитывать интересы окружающих, жизнь их сообщества будет благополучной — и наоборот. В чем заключается специфика «городского» социального капитала, объясняет экономист Леонид Полищук.

Оценки лужковской архитектуры единодушны — здания такого безобразного эстетического и технического качества должны как можно скорее исчезнуть из московской застройки. Однако возможна и другая оптика. Книга выпускницы и преподавателя института «Стрелка», архитектора Даши Парамоновой — остроумная попытка рассмотреть архитектурное наследие лужковской Москвы как бесценное свидетельство тех перемен, которые претерпело российское общество в постсоветскую эпоху.

Новое эссе Владимира Паперного, автора ключевой не только для архитектуры и урбанистики, но и вообще для исследований отечественной культуры концепции «Культуры-2», представляет собой попытку рефлексии над заложенным в неё принципом цикличности. Непременно ли на каждом витке развития за «Культурой-1» должна следовать «Культура-2»? Можно ли разорвать круг отечественной истории — в том числе, разумеется, истории культуры — и спрямить его в линейную последовательность?

Созданные в период «реального социализма» 1920-1980-х, огромные, пронизываемые всеми ветрами площади считаются сегодня бессмысленными пространствами, так как их основная функция — запугивать и подавлять горожан и приезжих своим величием — осталась в прошлом. Однако если площади нужны только власти, почему их так успешно смогли использовать протестные движения? Именно площади становились центром массовых протестов на протяжении последнего столетия, от событий в Петрограде в феврале 1917 года до «оранжевой революции» в Киеве в 2004-м. Рассматривая ключевые городские площади сегодняшней Восточной Европы, Хазерли приходит к выводу, что среди них появилось много «демократических» пространств с гражданскими и общественными функциями, однако, как это ни парадоксально, эти новые площади оказываются еще в меньшей степени приспособлены для демократии, чем площади советской эпохи.

В основе очередного этапа человеческой эволюции — развитие всепроникающих беспроводных технологий и коммуникационных сетей, которое не просто освобождает людей от кабелей, стационарных рабочих мест и привычных носителей информации, — оно меняет наше представление о том, где кончаемся мы сами и начинается внешняя среда. Американский теоретик дизайна и архитектуры Уильям Дж. Митчелл стал первым, кто увидел и описал контуры этого нового мира.