Литературоведение русской литературы

В основе монографии — научное исследование, в котором эфир Радио Свобода впервые рассматривается в контексте наследия литературы русского зарубежья. Книга построена на уникальных текстах передач, имеющих историческую и литературоведческую ценность, воссозданных автором по архивным звукозаписям. Часть из них ранее не публиковалась. В работе впервые предпринята попытка проанализировать программы с участием писателей-эмигрантов в разные периоды вещания, систематизировать записи из аудиоархива по темам и жанрам. Особое внимание уделяется современному периоду вещания Свободы, адаптации радио к новой мультимедийной среде; прослеживается трансформация редакционной политики.

Эта книга посвящена антропологическому анализу феномена русского левого авангарда, представленного прежде всего произведениями конструктивистов, производственников и фактографов, сосредоточившихся в 1920-х годах вокруг журналов «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ» и таких институтов, как ИНХУК, ВХУТЕМАС и ГАХН. Левый авангард понимается нами как саморефлектирующая социально-антропологическая практика, нимало не теряющая в своих художественных достоинствах из-за сознательного обращения своих протагонистов к решению политических и бытовых проблем народа, получившего в начале прошлого века возможность социального освобождения. Мы обращаемся с соответствующими интердисциплинарными инструментами анализа к таким разным фигурам, как Андрей Белый и Андрей Платонов, Николай Евреинов и Дзига Вертов, Густав Шпет, Борис Арватов и др. Объединяет столь различных авторов открытие в их произведениях особого слоя чувственности и альтернативной буржуазно-индивидуалистической структуры бессознательного, которые описываются нами провокативным понятием «коллективная чувственность». Коллективность означает здесь не внешнюю социальную организацию, а имманентный строй образов соответствующих художественных произведений-вещей, позволяющий им одновременно выступать полезными и целесообразными, удобными и эстетически безупречными.

Новая монография итальянского слависта Марии Заламбани (Болонский университет, Италия) посвящена эволюции представлений Л.Н. Толстого о семейных и половых отношениях: от повести «Семейное счастие» — через роман «Анна Каренина» — к скандальной «Крейцеровой сонате». М. Заламбани также рисует яркую картину литературной и общественной жизни России.

Сборник статей «Ибсен, Гамсун, Чехов: тогда и сейчас» посвящен трем великим писателям эпохи перелома и одновременно расцвета искусств на рубеже XIX-XX вв. Взаимодействие двух культур в то время было особенно активным и продуктивным. Все три писателя были связаны с Московским Художественным театром и повлияли на формирование нового театрального стиля. Российские и норвежские литературоведы, театроведы и режиссеры размышляют о творчестве, индивидуальных особенностях и психологии писателей, а также о сценическом воплощении их произведений тогда — в эпоху модернизма, и сейчас — в XXI в. В сборнике представлены материалы из архива Музея МХАТ, помогающие осмыслить творческий процесс при создании спектакля и деловые отношения между норвежским писателем Гамсуном и Московским Художественным театром в период подготовки к постановке его последней пьесы «У жизни в лапах». Сборник печатается на основе материалов российско-норвежской научной конференции, проходившей в РГГУ 26-30 марта 2015 г.

Книга Ирины Глущенко представляет собой культурологическое расследование. Автор приглашает читателя проверить наличие параллельных мотивов в трех произведениях, на первый взгляд не подлежащих сравнению: «Судьба барабанщика» Аркадия Гайдара (1938), «Дар» Владимира Набокова (1937) и «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова (1938). Выявление скрытой общности в книгах красного командира Гражданской войны, аристократа-эмигранта и бывшего врача в белогвардейской армии позволяет уловить дух времени конца 1930-х годов. В качестве исследовательского подхода для этого автор развивает метод почти произвольных параллелей, не обусловленных причинными связями. Авторское расследование перерастает литературные рамки: в книге использованы не публиковавшиеся прежде архивные материалы, относящиеся к тому же — дьявольскому и будничному — времени, в котором проживал свою судьбу загадочный барабанщик, поколение, читавшее о нем, да и сам Аркадий Гайдар.

«Мнимое сиротство: Хлебников и Хармс в контексте русского и европейского модернизма» — попытка подвергнуть художественные произведения, манифесты и жизнетворческие практики первого авангарда непредвзятому рассмотрению, не зависимому как от культа авангарда, так и от сложившейся за столетие инерции его восприятия. В монографии проблематизируются природа первого авангарда, легитимность того уникального места, которое он занял в сегодняшнем литературном каноне, и масштаб его новаторства. В развитие этой исследовательской программы прокладываются увлекательные интеллектуальные маршруты от существующих трактовок прославленных произведений Хлебникова и Хармса — через их контекстуализацию — к новым. В результате у обоих писателей обнаруживается богатейшая доавангардная родословная. Драматического пика анализ творчества Хлебникова и Хармса достигает при обсуждении их программных жестов разрыва с традицией (вроде бросания Пушкина с парохода современности). Оба писателя оказываются, сами того не желая, типичными представителями модернизма, разделяющими со своей эпохой интеллектуальные моды, сюжеты, мотивы, жизнетворческие и рекламные стратегии. Их принадлежность к модернизму демонстрируется и в разделе, посвященном нумерологическому топосу русской литературы. Почерпнув математический репертуар у современников-модернистов, Хлебников использовал его для создания своих автомифологем (вроде «Короля Времени»), на которые затем нетривиальным образом отреагировали такие модернисты, как Кузмин и Замятин, Мандельштам и обэриуты.

Монография примыкает к серии работ разных авторов, освещающих освоение русской поэзией XIX–ХХ веков новых для жизни тогдашнего общества реалий и явлений — телеграфа, кинематографа, телефона, радио. В ней впервые прослеживается эволюция футбольной темы в отечественной поэзии 1910–1950-х годов — все ее основные вехи: как сначала соответствующие мотивы приспосабливались к непривычной среде, почти контрабандой проникая в поэтические тексты, как затем они отвоевывали себе все больше и больше места на страницах журнальных стихотворных подборок и сборников лирики и, наконец, как они постепенно обрастали набором устойчивых смысловых ореолов. Еще важнее для авторов было показать, как новые для поэзии мотивы менялись, отражая сиюминутные требования современности, деформируясь под их воздействием, а иногда отчаянно им сопротивляясь. Задача книги — двойная: с одной стороны, собрать вместе и классифицировать как можно больше поэтических строк о футболе, написанных в первой половине ХХ века; с другой стороны, проанализировать логику разворачивания футбольной темы с точки зрения исторической поэтики.

Игорь Свинаренко — прозаик, журналист и редактор — еще одним своим профессиональным занятием сделал застольную беседу. А с кем в России поговорить по душам и со вкусом? Конечно, с ВПЗР, «Великими писателями Земли Русской». Аббревиатура эта иронична лишь отчасти, многие литераторы применяют ее к себе всерьез, особенно если разговор застольный, а собеседник умело провоцирует и подначивает — по этой части он мастер. Сорок писателей приоткрыли ему душу (порой не стесняясь в выражениях), а он собрал все в книгу и выложил на продажу. Получилось местами возмутительно, но зато всегда интересно.

Людмила Штерн была дружна с юным поэтом Осей Бродским еще в России, где его не печатали, клеймили «паразитом» и «трутнем», судили и сослали как тунеядца, а потом вытолкали в эмиграцию. Она дружила со знаменитым поэтом Иосифом Бродским и на Западе, где он стал лауреатом премии гениев, американским поэтом-лауреатом и лауреатом Нобелевской премии по литературе. Книга Штерн не является литературной биографией Бродского. С большой теплотой она рисует противоречивый, но правдивый образ человека, остававшегося ее другом почти сорок лет. Мемуары Штерн дают портрет поколения российской интеллигенции, которая жила в годы художественных исканий и политических преследований. Хотя эта книга и написана о конкретных людях, она читается как захватывающая повесть. Ее эпизоды, порой смешные, порой печальные, иллюстрированы фотографиями из личного архива автора.

Новая книга выдающегося российского филолога и историка литературы Мариэтты Чудаковой адресована тем, «кто готов хотя бы попробовать резко изменить характер преподавания литературы и русского языка в сегодняшних российских школах». Чудакова озабочена далеко не только судьбой учебного предмета под названием «литература» — ее мысль гораздо шире: стремиться к тому, чтоб окончившие школу умели мыслить, не шли на поводу у демагогов, не приучались ненавидеть других людей; не торопились в моральных оценках, критически относились как к всеобщему одобрению, так и к всеобщему осуждению. При чем тут мы? — воскликнут учителя литературы. Очень даже при чем. Потому хотя бы, что, похоже, БОЛЬШЕ НЕКОМУ.

Доктор филологических наук А.П. Чудаков знакомит школьников с жизнью А.П. Чехова. В книге показывается, какие условия, обстоятельства, впечатления детства и юности подготовили неповторимое художественное восприятие мира, как из сотрудника юмористических журналов вырос великий писатель, открывший новую страницу в мировом искусстве.

нига профессора СПбГУ, литературоведа и критика И.Н. Сухих включает тридцать очерков о наиболее значимых произведениях отечественной прозы и драмы серебряного и советского веков — от «Вишневого сада» Чехова и «Петербурга» А. Белого до «Прощания с Матерой» В. Распутина и «Генерала и его армии» Г. Владимова.

Чехов в жизни — книга в жанре документального монтажа. Однако вместо хронологического, линейного изложения читателю предлагается около полусотни разноплановых глав: семейных и географических, идеологических и любовных. Сквозным сюжетом повествования становится не разгадка мнимых чеховских загадок, а драма судьбы.

Книгу ординарного профессора Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (факультет филологии) Андрея Немзера составили очерки истории русской словесности конца XVIII — XX вв. Как юношеские беседы Пушкина, Дельвига и Кюхельбекера сказались (или не сказались) в их зрелых свершениях? Кого подразумевал Гоголь под путешественником, похвалившим миргородские бублики? Что думал о легендарном прошлом Лермонтов? Над кем смеялся и чему радовался А.К. Толстой? Почему сегодня так много ставят Островского? Каково место Блока в истории русской поэзии? Почему и как Тынянов пришел к роману «Пушкин» и о чем повествует эта книга? Какие смыслы таятся в названии романа Солженицына «В круге первом»? Это далеко не полный перечень вопросов, на которые пытается ответить автор. Главным героем не только своей книги, но и всей новой русской словесности Немзер считает великого, но всегда стремящегося уйти в тень поэта — В.А. Жуковского.

Наталья Иванова — один из самых известных литературных критиков современной России. Постоянно печатает эссе о литературе в журналах России и Европы, ведет именную колонку на Интернет-портале «OpenSpace». Автор множества статей и десяти книг о современной русской прозе, а также монографий и телефильмов, посвященных Борису Пастернаку. Руководитель проектов «Премии Ивана Петровича Белкина» и «Русское чтение». Новую книгу Натальи Ивановой составили ее статьи, эссе и заметки о литературе и литературной жизни последних лет.

Книга Якова Гордина объединяет воспоминания и эссе об Иосифе Бродском, написанные за последние двадцать лет. Первый вариант воспоминаний, посвященный аресту, суду и ссылке, опубликованный при жизни поэта и с его согласия в 1989 году, был им одобрен. Предлагаемый читателю вариант охватывает период с 1957 года — момента знакомства автора с Бродским — и до середины 1990-х годов. Эссе посвящены как анализу жизненных установок поэта, так и расшифровке многослойного смысла его стихов и пьес, его взаимоотношений с фундаментальными человеческими представлениями о мире, в частности его настойчивым попыткам построить поэтическую утопию, противостоящую трагедии смерти.

Герои второй части книги «Пушкин. Бродский. Империя и судьба» — один из наиболее значительных русских поэтов ХХ века Иосиф Бродский, глубокий исторический романист Юрий Давыдов и великий просветитель историк Натан Эйдельман. У каждого из них была своя органичная связь с Пушкиным. Каждый из них по-своему осмыслял судьбу Российской империи и империи советской. У каждого была своя империя, свое представление о сути имперской идеи и свой творческий метод ее осмысления. Их объединяло и еще одно немаловажное для сюжета книги обстоятельство — автор книги был связан с каждым из них многолетней дружбой. И потому в повествовании помимо аналитического присутствует еще и значительный мемуарный аспект. Цель книги — попытка очертить личности и судьбы трех ярко талантливых и оригинально мыслящих людей, положивших свои жизни на служение русской культуре и сыгравших в ней роль еще не понятую до конца.

Первая книга двухтомника «Пушкин. Бродский. Империя и судьба» пронизана пушкинской темой. Пушкин — «певец империи и свободы» — присутствует даже там, где он впрямую не упоминается, ибо его судьба, как и судьба других героев книги, органично связана с трагедией великой империи. Хроника «Гибель Пушкина, или Предощущение катастрофы» — это не просто рассказ о последних годах жизни великого поэта, историка, мыслителя, но прежде всего попытка показать его провидческую мощь. Он отчаянно пытался предупредить Россию о грядущих катастрофах. Недаром, когда в 1917 году катастрофа наступила, имя Пушкина стало своего рода паролем для тех, кто не принял новую кровавую эпоху. О том, как вослед за Пушкиным воспринимали трагическую судьбу России — красный террор и разгром культуры — великие поэты Ахматова, Мандельштам, Пастернак, Блок, русские религиозные философы, рассказано в большом эссе «Распад, или Перекличка во мраке». В книге читатель найдет целую галерею портретов самых разных участников столетней драмы — от декабристов до Победоносцева и Столыпина, от Александра II до Керенского и Ленина. Последняя часть книги захватывает советский период до начала 1990-х годов.

Книга известного литературного критика Дмитрия Бака включает сто эссе о современных русских поэтах, принадлежащих к разным эстетическим и стилистическим направлениям. Среди поэтов, о которых написаны эссе, — как давно завоевавшие признание читателей, так и получившие известность сравнительно недавно, а также поэты нового поколения. Автор книги называет первые пятнадцать лет нового столетия бронзовым веком русской поэзии. Книга представляет собой не пантеон «лучших» поэтов нашего времени, но свод данных для построения «карты» развития современной поэзии. Поэтому в сборник включены работы о характерных представителях основных направлений русской поэзии.

Книга известного московского учителя словесника, кавалера медали Пушкина, много лет проработавшего заведующим кафедрой русского языка и литературы Центра образования № 1811, состоит из литературно-критических эссе, посвященных произведениям «школьных» писателей и поэтов — Пушкина, Гоголя, Некрасова, Тургенева, Горького, Блока, Маяковского, Фадеева. Отличительная черта этих эссе — новые, оригинальные ответы на «давно отвеченные» вопроы. Убедительная аргументация автора ломает привычные догмы и представления, десятилетиями внедрявшиеся в сознание школьников. Попутно учитель-мастер делится опытом воспитания в учениках самостоятельного, нешаблонного мышления. Вошедшие в книгу эссе публиковались в журнале «Литература в школе», газете «Литература», «Учительской газете», «Литературной газете» и др. и вызвали живой отклик со стороны учителей и литературных критиков. В настоящем издании наиболее значимые публикации впервые собраны вместе и, при необходимости, доработаны.

Перед вами эссе, в котором поэт и драматург Елена Степанян (лауреат премии «Terra Incognita» в номинации «Поэзия времен» и Евразийской премии в номинации «Шедевры драмы»), выступая на сей раз в роли литературоведа, апеллирует к нашей с вами внимательности и открывает читателям скрытый смысл (или замысел?) «Собачьего сердца».

В книге известного критика и историка литературы, профессора кафедры словесности Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Андрея Немзера подробно анализируется и интерпретируется заветный труд Александра Солженицына — эпопея «Красное Колесо». Медленно читая все четыре Узла, обращая внимание на особенности поэтики каждого из них, автор стремится не упустить из виду целое завершенного и совершенного солженицынского эпоса. Пристальное внимание уделено композиции, сюжетостроению, системе символических лейтмотивов. Для А. Немзера равно важны «исторический» и «личностный» планы солженицынского повествования, постоянное сложное соотношение которых организует смысловое пространство «Красного Колеса». Книга адресована всем читателям, которым хотелось бы войти в поэтический мир «Красного Колеса», почувствовать его многомерность и стройность, проследить движение мысли Солженицына — художника и историка, обдумать те грозные исторические, этические, философские вопросы, что сопутствовали великому писателю в долгие десятилетия непрестанной и вдохновенной работы над «повествованьем в отмеренных сроках», историей о трагическом противоборстве России и революции.

Очередной том собрания сочинений Жореса и Роя Медведевых составили работы, объединенные принадлежностью их героев к числу нобелевских лауреатов России. В конце августа 1968-го — через несколько дней после оккупации Чехословакии войсками Варшавского пакта — А.И. Солженицын и А.Д. Сахаров решили соединить свои усилия для содержательного протеста, который могли бы поддержать наиболее известные представители интеллигенции. Так начиналось то общее, что было в судьбах этих столь разных людей: писателя и ученого, ставших весьма значимыми личностями в политике и идеологии. В книге, посвященной творческой биографии М.А. Шолохова, речь идет об истории создания знаменитого романа «Тихий Дон», проблемой авторства которого Р.А. Медведев занимался в течение тридцати лет.

Книга Л.С. Айзермана, заслуженного учителя России, проработавшего в школе 60 лет, посвящена судьбам преподавания литературы. Но она не только о школьных уроках литературы. Она о том, как меняется в нашей жизни отношение к литературе, нравственным устоям, духовным ценностям, эстетическим ориентирам. А потому она адресована не только учителю, но и всем, кого волнуют проблемы нашей современной жизни и нашего будущего, судьбы молодого поколения. Книга рассказывает отцам о детях, а детям — об отцах.

Борис Николаевич Kaмoв представляет девятую, заключительную книгу о жизни, боевой деятельности и творчестве Аркадия Петровича Гайдара. Автор дает наиболее полное представление о создателе «Школы» и «Tимypa», приоткрывает нам внутренний мир этого удивительного человека, описывает его нелегкий путь в литературу. Большое место в книге отведено вопросам педагогики. Показано как система воспитания в семье Голиковых повлияла на педагогику шестнадцатилетнего командира Аркаши Голикова. Вершиной писательско-педагогической работы Гайдара стало создание образа Тимура: организатора, гуманиста, готового на самоотверженный поступок ради другого человека. А счастливая семья изображена в «Голубой чашке».

В книге рассматривается проблема трансгуманизма как постоянного элемента культурно-философской антропологии европейской и русской культуры. Трансгуманизм исследуется в религиозной (гибельное самообожение героев Достоевского, имплицитно противопоставленное христианскому обожению, или теозису) и мифологической (поэт как культурный герой в поэзии Серебряного века) трактовках.

В монографии доктора филологических наук, профессора А. М. Ранчина рассматриваются произведения древнерусской книжности, посвященные убиению князей Бориса и Глеба Святополком Окаянным. Автор обращается к спорным и интригующим вопросам истории этих текстов, а также церковного прославления святых. Часть глав посвящена поэтике памятников Борисоглебского цикла — их пространственно-временной организации, символике, функциям библейских цитат — и проблемам достоверности произведений как исторических источников, в том числе ныне модной версии о Ярославе Мудром как убийце одного или обоих братьев.

Глава 10 из «Русская литература и культура XIX века. Учебное пособие»

Монография О. Е. Этингоф «Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и творчестве М.А. Булгакова» затрагивает события жизни писателя и то, как они отразились в его произведениях. На основе многочисленных не публиковавшихся ранее архивных документов, забытых публикаций в прессе и мемуаров собран обширный источниковедческий материал, касающийся времен Гражданской войны на Северном Кавказе и московского периода 1930-х годов. Благодаря этому исследованию удалось установить, что весной 1920 г. писатель как бывший белогвардеец был приговорен красными к казни, однако его удалось спасти, и он был принят на работу в Терский наробраз. Спасение произошло на Страстной неделе в канун Пасхи. Значительный и столь же новый материал представлен в книге и по московскому периоду, в частности, он касается литературного салона «Никитинские субботники», писательских организаций и Наркомпроса. Кроме того, автор приходит к выводу, что многие важные события, касающиеся М.А. Булгакова и его творчества, в 1930 г. и впоследствии вновь происходили в канун Пасхи. В книге предпринята попытка новых прототипических интерпретаций событий и персонажей, которые вскрыты в источниковедческих главах. По мнению О.Е. Этингоф, кавказские воспоминания 1920 г. явились для М.А. Булгакова основой при создании евангельских глав романа «Мастер и Маргарита», топография Владикавказа, где он пережил свою Голгофу, - для образа Ершалаима. А впечатления от писательской среды Москвы, в частности, от «Никитинских субботников», отразились в московских главах романа. Большая часть интерпретаций прототипов, предложенных автором, совершенно новая и полемичная по отношению к принятым в литературе толкованиям.

Настоящий том содержит исследование и издание древнейшего славянского перевода Жития Василия Нового, предположительно выполненного в Древней Руси в конце XI в. Впервые публикуется наиболее ранняя сохранившаяся русская рукопись перевода, не входящая в комплект Великих Миней Четьих митрополита Макария. Впервые издается неизученный византийский кодекс 1328 г. из монастыря Дионисиат на Афоне, наиболее близкий к церковнославянскому переводу и к первоначальной авторской версии Жития. Исследовательская часть включает описание языка и содержательных особенностей церковнославянского перевода и греческого оригинала, особенности которого сохраняет кодекс 1328 г. Определяется место старшего перевода Жития в кругу древнерусских переводов домонгольского периода. Предлагается реконструкция особенностей первоначального текста Жития, к которому восходит публикуемый греческий текст из собрания монастыря Dionysiou и старший славянский перевод.

В очерке о лирическом сюжете три раздела: первый и третий посвящены анализу стихотворных произведений — от текста к теории и от теории к тексту; третий раздел включает в себя теоретический дискурс с обоснованиями, параллелями и аналогиями. Лирический сюжет анарративен, иррационален, благодаря чему его описание и формализация крайне затруднены, он действует в инфраструктурах и воспринимается опосредованным, сквозь словесно-стиховые форманты и конфигурации. Переиздание снабжено двумя приложениями: комментарием Э.И. Худошиной, включающим в себя очерк научной биографии автора, и публикацией надиктованного Ю.Н. Чумаковым наброска статьи об асемантической стороне стихотворного текста.

В монографии прослеживаются наиболее интересные и характерные художественные явления, связанные со спецификой стиха и прозы Серебряного века, а также индивидуальными стиховыми и прозаическими манерами отдельных авторов и особенностями появления и развития реальных форм взаимодействия стиховой и прозаической культуры в их творчестве. Прежде всего, это разные формы стихоподобной прозы (метрической, строфической, миниатюрной и т. д.), свободный и гетероморфный стих и т. д. Исследование опирается на широкий и разнообразный материал, накопленный автором. К анализу привлекается творчество как ведущих поэтов и прозаиков - символистов, акмеистов и футуристов, так и менее известных авторов, творчество которых представляется особенно важным в контексте развития интересующих автора явлений, в том числе и малоизвестных современному читателю и исследователю. К исследованию привлекаются также малоизвестные и архивные материалы, что обусловливают богатое цитирование произведений, многие из которых мало доступны читателю. Последняя глава работы посвящена взаимодействию русского литературного материала с иноязычными и инокультурными источниками и параллелями.

В книге представлены незаконченные тексты Александра Гладкова: собраны свидетельства о поэтах, которых он ценил больше всего — о Маяковском, Цветаевой и Мандельштаме (с первым из них ему довелось общаться всего один вечер, в течение нескольких часов, вторую он вообще никогда так и не встречал, а третьего слышал лишь на одном выступлении), — и о современниках — Надежде Мандельштам, В. Шаламове, Ахматовой и И. Бродском, а также подготовительные материалы к его все-таки написанной при жизни, но известной в ту пору только по самиздату публикации на Западе книги «Встречи с Пастернаком» (с последним он общался в течение многих лет). Все тексты восстановлены из архива (РГАЛИ. Ф. 2590) и откомментированы, им предпослана автобиография Гладкова — также воссозданная по архивным материалам.

Эта книга - первый масштабный обзор многостороннего творчества восприятия русской литературы немецкими поэтами, критиками и философами. Широта обзора - в книгу включены важнейшие факты рецепции русской литературы в Германии с начала XVIII века до настоящего времени - сочетается с точностью и инновативностью анализа избранных, наиболее выразительных сюжетов, связанных с именами Райнера Марии Рильке, Томаса Манна, Бертольда Брехта, Анны Зегерс, Кристы Вольф, Пауля Целана, Генриха Бёлля, Томаса Бернхарда, Хайнера Мюллера. Внимание автора сконцентрировано не только на громких именах и значительных произведениях, но и на менее заметных, иногда полузабытых героях культурного трансфера и агентах литературного поля - переводчиках, критиках, издателях, общественных деятелях, университетских профессорах.

Олег Владимирович Соколов (1929–2012), профессор Нижегородской консерватории, доктор искусствоведения, в течение многих лет был участником научных конференций, проводимых на пушкинских землях, в Болдинском музее-заповеднике. Он оказался первым музыковедом среди отечественных и зарубежных пушкинистов. По словам Н. М. Фортунатова, руководителя конференций, с легкой руки профессора Соколова в сборнике «Болдинские чтения», издаваемом Нижегородским университетом, появился специальный раздел «Пушкин в круге других искусств». Его доклады сопровождались собственным музицированием или мини-концертами приглашенных педагогов с кафедры сольного пения. Концертирование в пушкинском доме, подтверждающее музыкальность поэтических шедевров, их жанровые и конструктивные особенности, соотносимые с музыкальным искусством, вызывали, по словам одного из организаторов собраний Т. Кезиной, «живой интерес».

В альманах включены проза, поэзия, литературоведение, драматургия, раздел для дебютантов, раздел для юбиляров. Круг авторов не ограничен уроженцами и жителями Смоленска. Многочисленные «гости номера» в первой книге представлены по преимуществу поэтами, во втором – в основном прозаиками из разных городов и стран.

В статье рассматривается образ главной героини романа М.А. Осоргина «Свидетель истории» Наташи Калымовой в сопоставлении с образом героя романа Ф.М. Достоевского «Бесы» Кириллова. Целью работы стало выявление общности и различий взглядов этих персонажей на проблему жизни и смерти, самоубийства. С помощью сравнительно-типологического метода проводится сопоставление философских взглядов героев, авторского отношения к ним. Делается вывод о том, что Наташей Калымовой, как и Кирилловым, руководит прежде всего стремление к свободе от любых обстоятельств, в т. ч. от слабостей, продиктованных самой человеческой природой. Точкой соприкосновения философских взглядов героев становится понимание добровольной смерти как высшего проявления личности. Причиной бесстрашия героини романа «Свидетель истории» оказывается желание самой определять собственную судьбу и управлять жизнью и смертью. Наташа Калымова сознательно идет на поступок, за которым должна последовать смерть, и понимает это как наиболее яркое проявление свободы воли. Точно так же Кириллов у Ф.М. Достоевского считает, что «главная свобода» – это способность человека самому прервать собственную жизнь. В обоих персонажах естественное чувство страха смерти побеждено данной идеей. У обоих героев восприятие добровольной смерти как абсолютной свободы связано с атеистическими взглядами. Кириллов в романе Ф.М. Достоевского в итоге погибает, но героиня М.А. Осоргина остается в живых и получает возможность по-новому увидеть жизнь. Наташа Калымова переосмысливает ее в пантеистическом ключе – и такие размышления героини близки автору романа.

Статья освещает некоторые закономерности эволюции местной, в т. ч. городской, русской газеты дореволюционного периода. Изучение фактического материала по данной теме сегодня важно для восстановления как можно более полной картины развития отечественных средств массовой информации. Автор исследования ориентировался на выявление наиболее востребованных групп материалов в газетах Москвы («Курьер»), Центрального района («Тамбовские губернские ведомости») и Поволжья («Нижегородский листок»). При определенных типологических отличиях выбранных газет новые данные об их структурно-содержательных особенностях позволили сделать вывод о тенденции к унификации популярных контент-блоков. Весьма похожими оказались объем и характер таких публикаций, как местные известия, беллетристика и официальные материалы. Говоря о возможных причинах подобной тенденции, следует обратить внимание на социальные характеристики читательских групп. Расширение городской аудитории происходило как за счет притока в города сельского населения, так и благодаря росту образованности низших и средних городских сословий. При этом местная интеллигенция традиционно оставалась активно читающей категорией. Таким образом, возникали предпосылки к взаимодействию культурных традиций социальных страт и дальнейшему нарастанию интереса к печатному слову. Для исследования аспектов популярности газет важным является отмеченная современниками близость московской печати к регионам. Указанное сближение проясняется посредством анализа информационных интересов читателей и социальных характеристик типичных аудиторных групп Москвы, городов Центрального района и Поволжья. Взаимодействие центральной и провинциальной городской печати шло также благодаря участию московских журналистов в региональных изданиях и наоборот. Очевидно, что при ряде отличий, присущих московским органам печати и изданиям из регионов, тяготевшим к Москве, формирование городской газеты подчинялось общим закономерностям, мало зависящим от территориального признака.

В статье рассматриваются особенности ранней рецепции русского писателя Д. Хармса в Германии в период от открытия Д. Хармса для немецкоязычного читателя переводчиком П. Урбаном через публикации в Чехословакии и издания первого перевода на немецкий язык в 1960-х годах в Германии до возникновения широкого резонанса вокруг произведений Д. Хармса в немецкоязычном пространстве в 1980-е годы. Цель настоящей работы – установить характер рецепции и отметить наиболее важные вехи открытия Д. Хармса для немецкоязычного читателя. В качестве метода исследования используется анализ свидетельств рецепции, таких как архивные документы (переписка издателей, переводчиков; юридические документы, отражающие принципы политики издательств), сопроводительные тексты (реклама издательств, отзывы, рецензии, предисловия, послесловия и комментарии), критические и научные статьи. На основе данного исследования сделаны следующие выводы: с одной стороны, интерес издателей в Германии к творчеству писателя оказался достаточно велик, чтобы сборник его произведений на немецком был опубликован раньше официального собрания сочинений на русском языке; с другой стороны, популяризация Д. Хармса в немецкоязычном пространстве встретила преграды правового характера, которые были преодолены лишь в 1980-е годы благодаря деятельности переводчика П. Урбана, которому удалось наладить сотрудничество с российскими издателями, славистами и другими посредниками рецепции Д. Хармса. Результаты исследования возможно внедрить в программы курса рецепции русской литературы и другие дисциплины в рамках сравнительного литературоведения, также они могут быть полезны для посредников рецепции творчества писателя в русскоязычном пространстве, интересующихся опытом коллег в Германии, для расширения сотрудничества в области популяризации и практической трансформации творчества Д. Хармса в литературной, театральной и художественной областях.

Предметом анализа в статье является трагический план содержания Северодвинского поэтического текста. Данная текстовая формация представляет собой субтекст Северного регионального текста русской литературы (сверхтекста). Интенсивное формирование Северодвинского текста происходило в начале 90-х годов ХХ века с приходом в литературу нового поколения поэтов (И. Павлов, Э. Федоренко, А. Прудникова, А. Сазонов, Т. Щербинина, А. Менц и др.). Именно в их творчестве ярко проявила себя трагическая ипостась северодвинского локуса, возникшая в противовес созидательно-героической, романтической, представленной в подцензурных текстах о городе. Трагическое звучание Северодвинского текста во многом мотивировано «лагерным» прошлым города. Способствуют созданию смыслового единства Северодвинского текста как субтекста Северного сверхтекста внутренние интертекстуальные связи; общий с ним мотивно-образный фонд (путь, поиск, смерть, замкнутое пространство, одиночество; море, река, берег, дом, болото, кладбище, ядерный могильник, зона, ветер, ночь, черные птицы и др.); инвариантный сюжет (продвижение героя в физическом и метафизическом пространстве локуса в поисках ответов на вечные экзистенциальные вопросы, путей спасения); тип героя (духовный странник). В силу действия принципов исторической аналогии и смысловой трансгрессии в Северодвинском тексте актуализируются тетические и эсхатологические смыслы о создании и гибели города Петербургского текста русской литературы. Данные смыслы выражаются посредством обширного ряда цитат и реминисценций. Программными произведениями Северодвинского текста являются стихотворения И. Павлова, А. Прудниковой и Т. Щербининой с одинаковым названием «Закрытый город». Концептуально значимым в субтексте выступает параллелизм между образами Петра I и Сталина, имена которых часто табуируются. Пронзительно звучат в стихах безвременно ушедших поэтов И. Павлова, А. Сазонова, Э. Федоренко, А. Менца мотивы предчувствия смерти, роковой судьбы. Мифопоэтическое и мифологизированное пространство Северодвинского текста пронизано смыслами как отрицательной, так и положительной семантики.

Георгий Аркадьевич Шенгели прожил шестьдесят два года, издав 17 книг собственных стихов и 140 тысяч строк переводов Байрона, Верхарна, Гейне, Гюго, Эредиа, Бодлера, де Лиля, Горация, Хайяма и других поэтов. Ему была свойственна зоркость и филигранность рифм, особая чуткость к поэтическим ритмам. А еще им написаны стиховедческие работы «Трактат о русском стихе», «Техника стиха» и многочисленные статьи и воспоминания. Значительная часть наследия Г. Шенгели остается до сих пор не изданной, в частности его блистательный автобиографический роман «Черный погон», а также множество поэм, в том числе лишь частично опубликованная в журнале «Наш современник» уникальная эпическая поэма «Сталин». И до сих пор остаются разбросанными по различным малотиражным изданиям анализы его сложных взаимоотношений с Владимиром Маяковским, из-за которых с тридцатых годов ему фактически был закрыт путь в литературу. Сегодня имя Шенгели начинает возвращаться на широкие поэтические площадки, и это буквально взрывает сознание читателей, открывающих для себя его потрясающую судьбу и прекрасные произведения.

Книга произведений С.Н. Дурылина, подготовленная кандидатом филологических наук А. Б. Галкиным по архивным материалам под рубрикой «Возвращенные имена поэтов Серебряного века», познакомит читателя с писателем, священником, историком литературы и театра, этнографом, богословом, наконец, первоклассным поэтом, другом Б.Л. Пастернака, М.А. Волошина, В.В. Розанова, художника М.В. Нестерова. Его писательское имя только последние пять лет вышло из тени. Незаслуженно забытый писатель Дурылин стал известен литературной общественности как самобытный мастер, создавший символический роман-хронику «Колокола» (1928), повести «Сударь кот» и «Три беса», мемуарист и москвовед (книга «В родном углу»). Поэма Дурылина «Дон-Жуан» (1908), найденная в Российском государственном архиве литературы и искусства, продолжает знакомить читателя с его поэтическим творчеством и впервые публикуется в настоящем издании. «Вечный» тип Дон-Жуана, впервые возникший у Тирсо де Молина во времена испанского Возрождения; в эпоху Просвещения шагнувший в комедию Мольера и оперу Моцарта с помощью его либреттиста Да Понте; переосмысленный писателями XIX века: Гофманом, Мериме, Байроном, Пушкиным – был наконец своеобразно завершен в Серебряном веке С.Н. Дурылиным. Историко-литературный комментарий составителя А.Б. Галкина вводит поэму в широкий литературный контекст и освещает идеологические поиски типа героя-любовника в XIX–ХХ веках в России. Рукописный журнал «Муркин вестник “Мяу-мяу”», написанный Дурылиным для своей жены, будет интересен всем любителям кошек. Дурылин сделал блестящий экскурс в мировую литературу о кошках-персонажах и о кошках – любимцах писателей, художников и композиторов. Кошки сопровождали Дурылина всю жизнь. С любовью и нежностью он рассказал о десятках своих питомцев, не забыв ни одного имени. Один из котов – Васька Челябинский – умер от тоски по любимому хозяину на пороге запертой московской комнаты, когда Дурылина отправили в ссылку из Москвы в Томск. Дурылин написал множество стихов и рассказов от имени и глазами котов и кошек: Котоная Котонаевича, кота Васьки, Кис-Киса, кошки Машки Мурлыкиной, Вани Кискина.

Документальная повесть А.Б. Галкина «Человек с предрассудками» повествует о загадках преддуэльной истории А.С. Пушкина. Автор сопоставляет хронику событий последних месяцев жизни Пушкина и свидетельства его современников, сталкивает разные версии происходившего и вызывает на «очную ставку» людей и документы, предлагая читателю собственную убедительную гипотезу главной загадки поведения поэта перед дуэлью: в чем была причина его уверенности, что присланный ему анонимный пасквиль сочинили именно барон Геккерн и его приемный сын Жорж Дантес, и какую роль в этой истории сыграла родная сестра жены поэта Екатерина Гончарова? В книге также представлена полемика автора с академиком Н.Я. Петраковым и другими новоявленными «пушкинистами». В ходе полемики автор убедительно опровергает скандальную гипотезу о том, будто бы Пушкин был сам сочинителем анонимного пасквиля и отправил его себе и своим друзьям. Рассказ А.Б. Галкина «Предсказания» в художественной форме отвечает на еще одну загадку пушкинской жизни. Речь идет о предсказаниях гадальщицы Кирхгоф и анонимного одесского астролога, предрекших роковую смерть Пушкина на дуэли.

Данная работа посвящена своеобразию русского литературного процесса начала XX века с его стремлением к трансформации классических художественных методов и обновлению литературных приемов, и в частности – со стремлением писателя М. Горького «изображать людей необыкновенных», в чем-то приближающихся к ницшеанскому типу героя. Внимание автора статьи обращено к одной из важнейших проблем поэтики литературного произведения – проблеме концепции героя. Материалом настоящего исследования выступают произведения М. Горького разных жанров: ранние романтические рассказы 1900-х годов, социально-философская пьеса «На дне» (1901–1902), повесть «Мать» (1906). В работе рассматриваются двойственность личности самого М. Горького («лицо» и «маска» писателя) и его отношение к проблеме двойничества как одной из форм воплощения человеческой «пестроты»; приведены различные, иногда совершенно противоположные интерпретации горьковских героев философами, критиками Русского зарубежья и российскими исследователями. Романтическая философия М. Горького осмысляется в новом типе героя – своеобразном ницшеанском «сверхчеловеке» с его трагическим сопряжением гордыни и отчаяния. В исследовании раскрываются философская проблема горьковского понимания «последней свободы» героя-босяка с его экзистенциальной тоской и жаждой воли, решение «достоевского» вопроса «о праве на кровь по совести» в повести «Мать». Характеризуется новый тип героя, ставший предтечей героя литературы социалистического реализма в Советской России. Кроме того, представлены точки зрения различных исследователей на реализм произведений М. Горького, «смягченный романтизмом», на «мнимую свободу» его босяков и бесплодность их бунта, на этический максимализм и двойственность гуманизма самого писателя.

Экфрасис играет важнейшую роль в художественном мире А.С. Грина и широко распространен в его произведениях, что свидетельствует о приверженности писателя к интермедиальной парадигме культуры ХХ века с ее вниманием к синтезу искусств и тяготением к медиасистемам. В данной статье анализируется экфрастический тезаурус творчества Грина, подвергаются классификации описания произведений искусства в прозе писателя. Грин использует разные виды экфрасиса: классический, динамический, миметический, немиметический, топоэкфрасис. Отмечено преобладание немиметического экфрасиса, когда предметом описания становятся реально не существующие живописные полотна, скульптуры и артефакты. В воображении писатель создает удивительные картины и статуи, а потом подробно переносит эти представления на бумагу. В своих произведениях Грин вербализует живопись и скульптуру, наделяя их динамикой изображения, делая частью сюжета или полноценными персонажами. В настоящем исследовании рассмотрено соотношение понятий «экфрасис» и «метафора». В основе экфрасиса почти всегда лежит метафора, уподобляющая живое мертвому и мертвое живому. Экфрастический тезаурус Грина шире традиционных определений данного понятия: в прозе писателя органично сочетаются статика и динамика. Картины в произведениях искусства (и творчество Грина в этом случае – подтверждение правила, а не исключение из него) – это всегда ожившие картины. И, наоборот, живому миру, противопоставленному застывшему миру искусства, художник может всегда через экфрасис придать мертвенные черты, поскольку «живость» мира искусства может описываться убедительнее, чем динамика реального мира. Писатель репрезентирует изображение как живое и противопоставляет содержательной или описательной красоте картины абстрактное сочетание предметов и вещей – форм пространства, не наполненных, по его мнению, смыслом. Таким образом, внутритекстовое пространство в прозе Грина способно порождать живописное.

Статья посвящена анализу идеи романа Ф.М. Достоевского «Подросток» и особенностям ее воплощения. На сюжетной структуре произведения лежит основная идейная нагрузка: логика событий отражает логику становления главного героя и его самоопределения. Анализ сюжета позволил автору настоящего исследования выявить глубокий символический подтекст романа, открыть нечто новое в идее Ф.М. Достоевского, понять, как композиционно построено произведение. Автор стремится показать значимость родственных отношений героев, раскрыть смысл подтекстовой антитезы: все друг другу являются родственниками – генетически и чужими – духовно. Особенность образной системы (все герои находятся в отношениях родства, близкого или далекого) контрастирует с сущностью их личностных отношений друг с другом. Интересна в этом смысле идея отцовства – истинного и ложного, – уходящая корнями в православное мировидение. Указанная идея формирует определенную иерархию ценностей, создает философскую глубину художественного мира, отражая, с точки зрения Ф.М. Достоевского, норму человеческих отношений. Анализ образной системы и соотнесенности сюжетных эпизодов позволил сделать вывод о том, что романная семья нравственно ущербна и отношения искажены в своей сущности. Созидательной энергии Софьи и Макара Долгорукого, способных быть членами семьи, не хватило на то, чтобы восстановить порванные связи, однако они подарили Аркадию веру в возможность создания новой семьи. Роман «Подросток», по мнению автора статьи, – попытка Ф.М. Достоевского показать трудный, долгий, но действительный (и единственно возможный) путь человека к осознанию себя членом семьи в евангельском смысле этого слова.

В системе приемов и средств создания художественного образа важную роль играет поэтика визуального. Визуальное в литературе изучалось разносторонне, но некоторые аспекты остаются до сих пор нераскрытыми, и в творчестве Ф.М. Достоевского в частности. Одним из таких актуальных вопросов является проблема чужого взгляда. Настоящая статья посвящена рассмотрению указанного феномена на материале повести Ф.М. Достоевского «Двойник» (1846). Предмет исследования понимается как направленность зрения субъекта на некий не совпадающий с ним объект и манера субъекта смотреть отчужденно (чужими глазами). Цель научной работы определяет выбор культурно- исторического подхода к анализу литературных явлений. Методологической базой выступают труды отечественных и зарубежных ученых: М.М. Бахтина, М. Джоунса, Р. Лахманн, А.Б. Криницына и др. Научная новизна исследования заключается в том, что в творчестве Ф.М. Достоевского категория «чужой взгляд» анализируется впервые. Отсюда следует теоретическая значимость работы – дополнение уже имеющихся фундаментальных представлений и демонстрация их эвристической ценности в наследии отдельно взятого писателя. Практическая значимость связана с использованием результатов исследования при анализе художественной прозы Ф.М. Достоевского, в преподавании соответствующих дисциплин в высших учебных заведениях, психологическом консультировании, в частности библиотерапии. Чужой взгляд в повести «Двойник» принадлежит традиции Петербургского текста русской литературы и скопического режима XIX века. Рассматриваемый феномен значим не только как элемент поэтики, но и как средство развития литературной антропологии и характерологии. Его изучение позволяет расширить интерпретацию и анализ «Двойника» Ф.М. Достоевского.

В статье рассматриваются вопросы отражения средневековых эсхатологических представлений в синодике как жанре служебной книжности. В базовой синодичной форме (помяннике), состоящей почти исключительно из перечисления поминаемых имен, воплощен образ мира как книги (перечня), которому присуща семантика целостности и полноты. Принцип перечисления возводит текст синодика к библейскому эсхатологическому образу «небесных книг». С конца XV века на Руси помянник начинает предваряться «литературными предисловиями». Автор статьи останавливается на жанрово-семантическом анализе Предисловия «Сие предисловие общаго синодика, еже есть помянника…», атрибутируемого патриарху Иову (И.В. Дергачева), с целью выявления в нем средневековых эсхатологических идей. Основная тема Предисловия – «малая» эсхатология, т. е. частный суд. Однако эсхатологизм Предисловия имеет не только прагматический характер – это эсхатологизм Богообщения. Тексту присущи особенности ораторской речи, что формирует «публичное пространство» служебного текста, причем участниками «беседы» оказываются и усопшие «от века и до сего времяни», и собрание живых, и Господь. Обращение к Богу с надеждой на Его милосердие составляет содержательную основу синодика как служебного жанра. «Эсхатологический оптимизм» (И.В. Дергачева) синодичных предисловий и понимание молитвы как милости определяют структурно-содержательные особенности синодика, где память осмысляется как форма соборного духовного делания. Молитвенное поминание покойных является центральной частью всей христианской поминальной культуры. Она включает в себя также похоронную обрядность и традицию устроения некрополей. Но если в обрядовой практике находят прямое отражение фольклорно-мифологические представления, то литургико-синодичная традиция преодолевает архаическое понимание смерти как инверсии по отношению к миру живых. Отсутствие в поминальной практике деления усопших на «чистых» и «нечистых» реализует идеал «обетованной целостности» (В.Н. Матонин), высшим проявлением которого выступают любовь и милосердие.

Представленная работа – первое в науке уголовного права исследование уголовно-правовых взглядов русских революционных демократов А. И. Герцена, В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова – была опубликована в 1959 г. и с тех пор не переиздавалась. В ней не только представлены воззрения демократов-революционеров на преступления, причины преступности и наказания, но и раскрыта сущность уголовного правосудия в России XIX в.

Монография посвящена изучению образа Фёдора Долохова в романе «Война и мир» и «долоховскому тексту» в творчестве Л.Н. Толстого, включающему в себя мотивы с автобиографическим, мифопоэтическим и геокультурным генезисом. Рассмотрены тексты, в которых в преддверии «Войны и мира» апробируется блок мотивов, позднее вошедших в структуру образа Долохова; произведения, наследующие этому роману и развивающие данную мотивную линию; литературный и исторический контексты образа.