ЛОГИКА. ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ. МЕТОДОЛОГИЯ И ЛОГИКА НАУКИ

Книга посвящена исследованию науки как процесса производства гуманистических ценностей и трансляции их в обществе. Показаны неустранимость научной коммуникации из науки как профессии и призвания, значимость этической интерпретации научной деятельности, влиятельность науки как политического субъекта. Наука предстает как темпоральный феномен, отнесенный к прошлому и будущему культуры и цивилизации, раскрывается историческая и теоретическая связь науки с историей и философией науки.

Необходимость логики смысла как философии сознания вытекает из требований картезианского принципа радикального сомнения. Логика смысла отвечает на вопрос о том, как возможно утверждение cogito ergo sum, и обосновывает необходимость другого утверждения — cogito ergo ago. Сознание рассмотрено как деятельность смыслополагания. Введены понятия субстанциальной и процессуальной логик. Возможность процессуальной логики обоснована теоретически, показано её разворачивание на конкретном материале арабо-мусульманской культуры (язык, теоретическое мышление, включая формальное доказательство, система категорий, мировоззрение, этика, эстетика). Освещены методологические вопросы историко-философской компаративистики, встающие в тех случаях, когда изучаемая культура отличается не только содержательно, но и логически. Намечена типология логик смысла. Предложено понимание логики всесубъектности как логики смыслополагания, характерной для России, показана её связь с категорией «всечеловеческое» в её отличии от категории «общечеловеческое». Показаны следствия положения о многологичности разума для дискуссий на тему цивилизационного будущего человечества: коль скоро разум многологичен, а не монологичен, представление о некой единой, идеальной модели общественного устройства, годной для всех, теряет свою обоснованность. Книга служит приглашением к разработке логики смысла как пути выполнения картезианской «программы cogito».

Учебное пособие предназначено для студентов, изучающих экономические науки, философию и логику. В пособии рассмотрен широкий круг социально-экономических, технико-экономических финансово-экономических понятий, показаны логические принципы их определения, деления и классификации. Дана подробная характеристика всех видов понятий. Прослежена обратная зависимость между объемом понятий и их содержанием.

Пособие подготовлено автором по курсу дисциплины «Формальная логика» в качестве методических материалов, отражающих основные разделы дисциплины.

Логические законы отражают общие закономерности связи явлений и предметов, развития материи. Поскольку на всем земном шаре общие законы материального мира одинаковы, логические законы едины для всех людей независимо от классовой, национальной и иной принадлежности. Законы логики объективны, не зависят от воли людей. Логические законы связи мыслей в рассуждении нельзя отождествлять с законами возникновения, изменения и развития человеческого мышления. Процесс возникновения чувственных образов и образование на их базе абстракций, наиболее общие законы развития мышления изучает не логика, а теория познания. Для познания окружающего мира знание о них лишь законов связи мыслей в рассуждении недостаточно. Но логические законы являются одним из важнейших условий познания мира. Они обеспечивают получение верного вывода в результате рассуждения. Отступление от них немедленно нарушает процесс мышления, а вне мышления и без мышления невозможно познание закономерностей при роды и общества.

В пособии на широком экономическом материале, на примерах логических построений из области экономической теории и практики управления народным хозяйством рассмотрены основные положения логики суждений, принципы и правила распределения терминов осуждений, отношений между суждениями, преобразования суждений.

Научный журнал «Вестник Омского государственного педагогического университета. Гуманитарные исследования» выпускается с 2013 года. Журнал зарегистрирован как научное периодическое издание: имеет международный индекс периодического издания – ISSN 2309-9380, подписной индекс – 53075, включен в систему РИНЦ. Страница журнала в научной электронной библиотеке eLIBRARY.RU. С 06.06.2017 журнал входит в перечень рецензируемых научных изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук, на соискание ученой степени доктора наук. С 2019 года в соответствии с уточнениями, внесенными ВАК, для публикации в журнале принимаются статьи по следующим научным специальностям: 09.00.01 – Онтология и теория познания (философские науки), 09.00.13 – Философская антропология, философия культуры (философские науки), 10.02.01 – Русский язык (филологические науки), 10.02.20 – Сравнительно-историческое типологическое и сопоставительное языкознание (филологические науки), 13.00.01 – Общая педагогика, история педагогики и образования (педагогические науки), 13.00.08 – Теория и методика профессионального образования (педагогические науки).

В учебном пособии рассмотрены основы классической формальной логики и способы ее применения для анализа текстов гуманитарной направленности.

На хорошем математическом уровне на базе научной картины развивающегося мира изложены методы научного познания мира: формализация, диалектика, теория измерений, теория разномерностей, теория физических структур, проблема индукции. Особое внимание уделено методам манипуляции и обмана в науке и социальной сфере. При обсуждении проблемы индукции представлены оригинальные авторские результаты.

В настоящей статье обсуждается соотношение понятий «письмо» и «третья память» в философии техники Бернарда Стиглера. Показывается, что понятие третьей памяти почти полностью совпадает с дерридианским понятием письма, будучи досознательной экстериоризацией («опространствлением») чувственности, определяющей специфику человеческого бытия. Третья память выражается во всем, что попадает под рубрику «запись», начиная от самых примитивных орудий и заканчивая социально-политическими институтами и кибернетическими технологиями. В отличие от Ж. Деррида, Стиглер полагал, что наиболее отчетливо третья память выражается в материально-технических объектах. В качестве примера приводится стиглеровский критический анализ феноменологии позднего Гуссерля и экзистенциальной онтологии Мартина Хайдеггера. Стиглер показывает, что в феноменологии Гуссерля в качестве инстанции третьей памяти выступает понятие «третичной ретенции», определяющей совокупность символов, знаков и образов, скрытым образом конституирующих феноменологический опыт, а в философии Хайдеггера – понятие «всемирно-исторического», определяющего объективное историческое наследие человечества, без которого, как показывает Стиглер, невозможен экзистенциальный опыт. В статье разбирается стиглеровский тезис об исторической и онтологической двойственности третьей памяти, заключающей в себе как творческие, так и разрушительные возможности. Снова ссылаясь на Деррида, Стиглер показывает, что технику следует понимать в качестве того, что Платон называл словом «фармакон» (pharmakon), обозначающим вещество, которое может выступать как яд и как лекарство. Это определяет проблему современности, связанную с отсутствием рефлексии такой структурной двойственности техники, что приводит к избыточной инструментализации и деструктивному воздействию техники на человека, аналогично тому, что происходило во времена греческих софистов.

Теоретической основой используемого в статье подхода выступает социальный конструктивизм в версии Т. куна, согласно которому субъект науки формируется благодаря языкам науки. Впервые в отечественной истории науки применен подход к. Базермана, позволивший выявить совокупность научных практик и языков описания XVIII века: стандартизованное описание фактов на общем языке научного сообщества; публикация полученных результатов в научных журналах, словарях и энциклопедиях; участие в научных экспедициях, образовательных поездках; научная переписка. Авторы статьи утверждают, что научные практики и языки описания, принятые в научных сообществах России XVIII века, были аналогичны практикам и языкам научных сообществ Европы. Цель работы – показать, что применение принятых в научном сообществе языков описания и научных практик дало возможность ученому-любителю (В.Н. Татищеву) получить значимые научные результаты. Для этого выявляются принятые в научном сообществе России XVIII века научные практики и языки описания, а затем соотносятся с любительскими занятиями В.Н. Татищева. В статье делается вывод о том, что использование принятых научных практик (научные экспедиции, гипотетико-дедуктивный метод, поэтапная организация исследований) позволило В.Н. Татищеву прийти к серьезным выводам в палеонтологии и географии. Несмотря на работу В.Н. Татищева с историческими источниками (летописи) и попытки стандартизации языка описания исторических фактов (составление «Лексикона»), в его исторических изысканиях отсутствуют бесспорные результаты, что авторы объясняют его незнанием в достаточной степени общего для научного сообщества XVIII века языка описания фактов – латыни – и применением отвергнутой сообществом историков методологии.

Учебник соответствующий федеральной программе подготовки специалистов высшей квалификации (аспирантов), представляет проблемный курс, содержащий новейшие разработки в философии гуманитарного знания.

Монография посвящена исследованию механизмов созидательной человеческой деятельности, обусловливающей упрочение новой онтологии – комплексной естественно-искусственной реальности. Работа представляет восьмую книгу издания, задуманного как систематическое положительное изложение философской доктрины познания.

В книге рассмотрены две группы вопросов. Первая группа связана с изучением теоретических основ научных исследований и применением их при организации НИРС в вузе. Здесь рассмотрены методологические основы научного познания и творчества, а также роль науки в современном обществе, различные методы научных исследований. Особое внимание уделено вопросам подготовки и оформления научных и учебных материалов. Эта часть книги подготовлена в полном соответствии с программой учебной дисциплины «Основы научных исследований» и допущена УМО в области информационной безопасности к использованию в качестве учебного пособия по специальности «Информационная безопасность автоматизированных систем». Вторая группа предназначена в первую очередь для аспирантов (адъюнктов) и содержит вопросы, связанные с организацией и методами проведения диссертационных исследований. Во второй части особое внимание обращено на вопросы обоснования научной новизны, научной и практической значимости, структуры и содержания основных разделов диссертации, а также порядок подготовки и защиты диссертации. В книге учтены последние изменения нормативной базы этого направления.

Автор статьи ставит вопрос о специфике идей высшей степени общности, их статусе и механизмах их формирования и полагает, что интеллекту наряду с описательной и схематизирующей генерализацией присуща также имагинативная генерализация, или работа творческого воображения, контролируемая требованиями связности и логичности. С историко-антропологической точки зрения предельные значения представляют собой умопостигаемый предел генерализации значимостей какого-либо из «сегментов» человеческого существования. Их функции – организация умопостижения, индикация смыслов и ценностей. Процессы усмотрения предельного значения в группе всеобщих, его полагание в качестве «координат» предлагаемого учения, аргументация в его пользу и демонстрация мировоззренческих следствий – все это и составляет суть онтологической работы философа. Философы постулируют основоположения своих учений, или предельные значения, используя их затем уже в качестве своих главных аргументов. Подобные высшие идеи имеют своим источником происхождения как объективный социальный, так и субъективный психологический контекст. Автор больше интересуется вторым аспектом, выявляя субъективные механизмы деятельности сознания по выбору некоторых общих понятий на роль предельных значений. Вместе с тем он утверждает антропологическую обусловленность многообразия философских учений как выражения многочисленных субъективных образов одного реально наличного мира. Подобная многосценарность поддерживает оптимум отбора нужных перспектив для развития человечества в самых разных областях его соприкосновения с действительностью. Полагания предельных значений в истории философии вовсе не являются волюнтаристскими актами, а имеют корреляции как с реальными условиями человеческого существования, так и с требованиями историко-философской традиции рационального обоснования устанавливаемых основоположений.

Нечёткая логика — обобщение классической логики и теории множеств, она базируется на понятии нечёткого множества, впервые введённого Лотфи Заде в 1965 году. Это не обычная «истинная или ложная» (1 или 0) логика, на которой основаны современные компьютеры. Принадлежность объекта к нечеткому множеству определяется не только условием «да или нет», но любыми условиями в интервале. Предметом нечёткой логики считается исследование рассуждений в условиях нечёткости, размытости, сходных с рассуждениями в обычном смысле, и их применение в вычислительных системах. В книге речь пойдёт далеко не о строгой математике: нечёткая логика является составной частью широкого понятия «искусственный интеллект». Область применения нечёткой логики колоссальна — от разработки устройства интеллектуальных кухонных приборов до построения систем управления сложными производственными процессами.

Для реконструкции сакральной морфологии традиционной морской культуры народов северных морей необходимо рассмотрение ее сквозь призму сравнительного анализа, позволяющего распознать все «недостающие» элементы и заполнить пустующие клеточки ритуально-мифологической системы («таблицы») как порождающего ядра сакральной океанологии мореходов высоких широт. Наиболее продуктивным представляется сопоставление ее с классическими морскими культурами, результаты систематического изучения которых могут быть преобразованы в парадигму (дисциплинарную матрицу) исследования традиционной культуры моря как семиотической системы. К числу таких парадигмальных (матричных) символических конструкций относится модель традиционной морской культуры народов Океании, и прежде всего полинезийцев, называемых «викингами Востока». Истоки традиционной морской культуры полинезийцев укоренены в их ритуально-мифологической традиции, в символическом ансамбле новогоднего Первопраздника. Важнейшим научным результатом исследования явилось построение базовой модели сакральной морфологии традиционной культуры народов моря, в состав которой входят такие разделы и тематические блоки священной океанографии, как: мифологическая концепция «первого корабля»; сакральный статус плотника-судостроителя; образ бога-покровителя корабельного художества; ритуальный цикл строительства корабля (выбор материалов, обряд строительной жертвы, ритуалы «монтажа» судна, обряды освящения и имянаречения нового корабля); космогонические и эсхатологические аспекты мифологии моря и корабля; поэтическое творчество и обожествленная память в структуре священного мореведения (всеведения). Такова инвариантная структура сакрального морского знания как порождающего ядра традиционной культуры народов моря. Хранителями и экзегетами священной океанографии являлись жрецы-кораблестроители и поэты-навигаторы (кормчие), которые своим корабельным художеством и поэтическим мироустроительным словом размеряли и прокладывали «божью дорогу» в океане.

Понятие биорациональности обладает имманентной неопределенностью: то ли речь идет о рациональности жизни, то ли о рациональности, которая специфицируется понятием «жизнь». Для философского дискурса важнейшим выступает понятие рациональности. Цель статьи – показать, как понятие «жизнь» специфицирует понятие «рациональность». В определении рациональности существуют две стратегии: абсолютистская и релятивистская. Они не являются взаимоисключающими, а предполагают друг друга. Рациональность – это знание особого рода, поскольку она определяет границы человеческой свободы. Рациональность, как и истина, носит процессуальный характер. Очевидно, что в философском контексте понятие «жизнь» представлено в философии жизни Ф. Ницше, который не отрицает способностей человеческого разума, однако разум для него – всего лишь слуга жизни. Ницшеанская воля к власти звучит как гимн человеческой свободе. Суть ницшеанской концепции жизни – в манифесте «Умри вовремя!». Позиция Ницше совпадает с либеральным гуманизмом, но противоречит идеям социалистического гуманизма. Научное исследование жизни носит междисциплинарный характер. В этом контексте жизнь анализируется как основание человеческой свободы: от способности к мутациям химических автокатализаторов через «власть воли» к человеческой свободе. «Власть воли» характеризует диапазон свободы организма в его движении к смерти. На этапе постнеклассической науки междисциплинарность сменяется трансдисциплинарностью, которая означает выход за пределы научного знания в сферу культуры и повседневной жизни. Происходит сближение научного и философского понимания жизни. Биорациональность предстает как дилемма: жизнь рациональна, поскольку является предпосылкой существования свободы. Рационален и отказ от жизни ради утверждения свободы. Реалии цифрового общества намечают путь выхода рациональности за пределы гуманизма. Биорациональность есть значимый этап в развитии рациональности, который снимается дальнейшим развитием.

В статье на основе сравнительно-религиоведческого анализа реконструирован образно-символический фонд (тезаурус) сакральной океанографии (океанологии) народов моря (скандинавы эпохи викингов, народы Океании, русские поморы и др.) – хранителей и экзегетов сокровенного морского знания («священное мореведение»), воплощенного в морском мифе и ритуале. Сакральную океанографию – раздел сакральной географии – необходимо рассматривать как традиционную священную науку об образах и символах, знаменующих метагеографическую (метафизическую) реальность морского инобытия. Сакральная океанография, оперирующая инструментарием интеллектуальной интуиции (Р. Генон), исследует сакраментальный провиденциональный смысл и символику всех явлений, событий и локусов, связанных не только с проявлением священного на море и в его приморских окрестностях («иерофания»), но и с теургической деятельностью (священнодействие) и иеротопическим творчеством человека по созданию сакральных вещей и мест, структурирующих священное пространство морской культуры. Сравнительно-религиоведческий анализ религиозно-мифологических ансамблей традиционной морской культуры народов мира позволяет реконструировать ее образно-символический фонд. Это своего рода мифопоэтический «словарь-тезаурус» или универсальная маринистская «сумма теологии» народов моря. В сакральном пространстве морской культуры каждый новый корабль являет собой реинкарнацию старого корабля, что закреплено в ритуале передачи «новику» сакральных атрибутов и ценностей первопредка (имя корабля, корабельная икона и др.), восходящих в конечном счете к архетипу первого корабля как плывущей по волнам примордиального хаоса тернарной модели универсума и сакрального судостроительного модуля. Традиционная технология строительства, точнее, «вязания», «шитья», «плетения», судна была предельно сакрализована и вписана в космогонический ритм, масштаб и символику ритуалов строительного цикла, включавшего комплекс обрядовых операций и процедур, которые моделировали пространственно-временные, атрибутивные, акциональные и персонажные аспекты священного акта рождения первого корабля. Новорожденный корабль получал священное имя своего первопредка и тем самым обретал бессмертие, претворяясь в вечной череде своих исторических соименников.

Интерпретация классического текста в работе основана на феноменологическом подходе с учетом наиболее значимых сторон явления. Рассматриваются два аспекта проблемы: можно ли считать текст Диодора мифологическим и допустимо ли его использовать как источник по мифологии античности. Автор делает акцент на рационализации исторического процесса у античного мыслителя и десакрализации мифологических образов. Диодор задействует традиционные сюжеты и образы прагматически, выбирает наиболее эффектные и достоверные, активно использует логическое объяснение. Повествования о богах превращаются в конфликты локального характера и получают зачастую этическую оценку. Онтологическая необходимость в истории заменяется актами волеизъявления. Концепция цикличности времени в мифе заменена линейной трактовкой истории, с переходом мифологического времени в историческое. Диодор отказывается от сопричастности и магического подхода к описанию мира, характерному для мифологических повествований, превращая мифологический текст в аллегорический рассказ. История приобретает смысл через героизацию отдельных личностей, с сохранением мифологической гиперболизации и акцентом на индивидуальной доблести персонажей. Тем самым миф превращается в инструмент дидактики для следующих поколений. Идея фатума сохраняется на уровне пересказа мифологических сюжетов, ставших у Диодора недостоверными историями либо поучительными притчами. Традиционными остаются только базовые для мифа вопросы этиологического характера, отличающие античного автора от философов-современников, но трактуемые в рациональном ключе. Концепция Диодора имеет отчетливый персоналистский компонент и строится на доказательствах эмпирического характера. Античный мыслитель уже не существует внутри мифа, но и не осуществляет его теоретический анализ. Его «Историческую библиотеку» стоит понимать как индикатор состояния культуры в эпоху поздней античности.

Статья посвящена анализу мифолегемы Нева, ее роли и месту в современной петербургской мифологии. Автор раскрывает значимость Невы как символа Петербурга, поскольку Нева является важным элементом современной городской мифологии. В качестве метода полевых исследований используется метод социальной антропологии и этнологии – экспериментальный, направленный на проверку выдвинутой гипотезы. При изучении мифологемы Нева применяется системный метод, направленный на выявление связей сложной системы – петербургской мифологии. В соответствии с принципами антропоцентризма Нева, как и вода, река в мифологии, олицетворяет женское начало, ее также рассматривают как артерию, главный элемент живого организма – города. Нева имеет мифологическое значение центра. Автор делает вывод о том, что мифологема Нева соотносится с такими важнейшими концептами культуры, как вода и река, и включает многие их характеристики. Кроме того, Нева наделена значением границы. На примере Невы показана специфика петербургской мифологии: дуализм природы и культуры. В работе отмечается, что именно петербургской мифологии свойственна следующая особенность: когда объект природы начинает восприниматься как культурный (Нева – главный проспект), а культурный объект воспринимается как природный (Невский проспект – приток Невы). Автор доказывает, что именно мифологема Нева репрезентирует два основных петербургских мифа – миф творения и эсхатологический. Неву можно рассматривать как один из символов, формирующих петербургскую идентичность.

В статье рассматриваются нарративные интервью жителей Липецкой области, посвященные семейной памяти, на предмет наличия в них мифологизированных фрагментов, элементов повседневной мифологии. Даются определения понятия «повседневность» как базовой формы существования социального и понятия «семейная память» как пространства, охватывающего все сферы повседневности (труд, быт и досуг). Цель статьи заключается в обнаружении в рассказах респондентов историй, связанных с феноменом жертвы, и определении значимости таких историй для семейной памяти. Пространство семейной памяти понимается как объективируемое в нарративах, которые обладают определенной структурой, содержат конструктивные и деструктивные элементы и могут быть классифицированы в зависимости от представленности в рассказах ключевых феноменов. Одним из таких феноменов выступает жертва. Жертву автор считает одним из важнейших компонентов системы социальной мифологии и относит к «мифоконтентным феноменам», обозначающим проявления социальной мифологии в жизни общества, факты общественной жизни, содержащие мифологическое наполнение. Присутствие фигуры жертвы в семейных историях свидетельствует об экспликации повседневной мифологии во все основные сферы повседневности. Явное или латентное упоминание о жертве в семейных историях рассматривается как своеобразный аттрактор и генератор мифологических структур, как специфический фрагмент нарратива. Наличие феномена жертвы в нарративах о семейной памяти дает возможность для выстраивания типологии рассказов об истории семьи: соответствующие нарративы могут принадлежать к типу «рассказ, содержащий мифологизированные фрагменты». Кроме того, в работе делается вывод о тесной связи индивидуально-семейных историй с более широким контекстом – коллективной и национальной памятью.

В учебном пособии рассматриваются отличительные особенности социально-гуманитарного познания, рассмотрены исторические этапы развития представлений об обществе (истории) и о человеке, процесс формирования гуманитарных и социальных наук, основные научно-исследовательские программы социально–гуманитарного исследования. Особый акцент сделан на субъективных особенностях социально-гуманитарного познания, на ценностном отношении субъекта к объекту познания, на релятивности и поливариативности представлений об историческом познании, исходящих их феноменологической и герменевтической методологий.

В монографии исследуются философские проблемы когитогенеза как процесса становления субъекта познания и формирования его когнитивных структур и способностей. Рассматриваются природные факторы и естественнонаучные проблемы когитогенеза, анализируются закономерности и тенденции развития рациональности, выявляются основные компоненты гносеологического отношения и их роль в преодолении познавательной неопределенности.

Специфика данной книги в том, что она дает читателю возможность погрузиться в философскую рефлексию по поводу истории и методологии науки. Читатель вовлекается в процесс философствования посредством диалоговой формы изложения материала. Диалоги максимально приближены к разговорной форме, однако глубину содержания диалогов обеспечивает пронизывающая их философская рефлексия. Этот прием позволяет читателю всегда находиться внутри рассматриваемой проблематики, знакомиться с историей и философией науки и ее актуальными проблемами коммуникативно, а не информативно. Этот прием способствует лучшему пониманию предмета истории и философии науки, приобретению навыков философствования и как следствие этого более глубокому проникновению в суть основных научных проблем.

Содержание книги основано на развитии идеи прикладного применения знаний по биомеханике и кинезиологии спорта в процессе профессионального познания телесно-двигательного упражнения как фундаментального средства совершенствования человека. Впервые упражнение рассматривается как элемент иерархии телесно-двигательных компонентов жизнедеятельности человека. В пособии показано развитие существующих представлений о биомеханике физических упражнений на основе системно-структурного и междисциплинарного подходов к познанию двигательной активности и принципов качественного биомеханического анализа двигательных действий. Дается представление о человеке как биомеханической системе с расширенной характеристикой элементов опорно-двигательного аппарата и основных их функций. Особое внимание уделяется понятийному аппарату сферы биомеханики и кинезиологии спорта как непременному условию создания представлений о семантических механизмах смыслового обеспечения двигательных действий и формирования профессионального языка общения.

Монография посвящена проблеме изучения аргументации как важнейшего аспекта речевого взаимодействия. Особенности, тенденции и закономерности развертывания процесса убеждения рассматриваются на материале научного, бытового, политического дискурсов, а также в дискурсе медиации в коммуникативных пространствах русского, французского и английского языков. Анализируются когнитивные основы и системообразующие связи и факторы аргументативных процессов в дискурсивной практике.

Соответствуя новой программе, учебник представляет систематический проблемный курс для продвинутой университетской аудитории. С опорой на фундаментальные достижения науки и практики автор излагает основные проблемы теории познания.

Предлагаемый учебник написан как результат многолетнего чтения одноименного курса на факультете политологии и философском факультете МГУ. В нем аргументация представлена как речевая коммуникативная деятельность, направленная на убеждение адресата в истинности, справедливости или полезности некоторой точки зрения.

Научная и образовательная деятельность всегда в той или иной степени контролируется государством. Именно оно определяет цели научной и образовательной деятельности, стандарты образования, тематику, структуру и объемы преподаваемых предметов. С 21 по 26 июня 1948 г. в Москве в актовом зале Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова на Моховой состоялось Всесоюзное совещание по логике, инициированное ЦК ВКП(б), которое во многом определило развитие логики в нашей стране. Были созданы кафедры логики во многих университетах, сектор логики в Институте философии Академии наук, возникло само логическое сообщество ученых нашей страны. На совещании велась стенограмма, которая публикуется впервые и дает представление о непростых условиях функционирования науки, в том числе и логики, в условиях тоталитарного государства. Многие проблемы, поставленные на совещании, являются актуальными и в наше время – место и роль логики в формировании личности будущего специалиста, основные логические компетенции, создание современной логики и теории аргументации. В монографии, созданной учеными кафедры философии и социологии Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) и Института философии РАН, предпринято исследование проблем, поставленных на совещании. Результатом исследования стало определение сквозных направлений в развитии логического и логико-правового знания.

Учебник, соответствующий новой программе курса «История и философия науки» для аспирантов и соискателей, содержит положительную трактовку основных моделей, принципов, идей современной методологии познавательной деятельности.

Статья посвящена разработке методологии, которая позволит сформулировать понятие «арктическая идентичность». Для этого необходимо представить противоречия, свойственные содержанию указанного понятия. Данные противоречия являются выражением изначальной противоречивости арктической идентичности как предмета исследования. Они могут дополнять друг друга по мере того, как обнаруживается более глубокое содержание арктической цивилизации. Реализуется такая методология в два этапа. Сначала отмечается, что человеческая природа в Арктике способна к серьезным трансформациям, и объясняется, какие именно плодотворные открытия в области самопознания могут быть сделаны людьми в Арктике. Далее показано, каким образом арктическая цивилизация взаимодействует со всем остальным человечеством и как способна оказывать на него влияние. Привлечение материалов путешествия В.И. НемировичаДанченко на Кольский полуостров в 1873 году помогает аргументировать необходимость трансформации современного научного мировоззрения для постижения идентичности северного человека. Рассмотрены черты названной идентичности, в частности подчеркнуто то, что человек на Севере способен иначе воспринимать пространство и извлекать из него информацию в интуитивной форме. Это позволяет надеяться на то, что благодаря диалогу людей с северной идентичностью и приезжих, стремящихся к расширению сознания на Севере, человечество может обнаружить в себе резервы для нового варианта развития. Тогда северная идентичность окажет влияние на процесс формирования новой идентичности человечества в целом: человечество в чем-то станет северным, а Север будет становиться все более универсальным.

Статья посвящена анализу мифологемы Нева, ее роли и места в петербургской мифологии. Нева – важный элемент современной городской мифологии. В качестве метода полевых исследований используется метод социальной антропологии и этнологии – экспериментальный, направленный на проверку выдвинутой гипотезы. При исследовании мифологемы Нева также применяется системный метод, направленный на выявление связей сложной системы – петербургской мифологии. Автор рассматривает значимость Невы как символа Петербурга. В соответствии с принципами антропоцентризма Нева в петербургской мифологии олицетворяет женское начало, кроме того, ее рассматривают как артерию, главный элемент живого организма – города. Следовательно, Нева имеет мифологическое значение центра. Автор делает вывод о том, что мифологема Нева соотносится с такими важнейшими концептами культуры, как вода и река, и включает многие их характеристики. Нева наделена и значением границы. В работе проанализирована роль Невы в инициационных обрядах современной петербургской молодежи. Нева – главное место действия для петербургских выпускников на празднике «Алые паруса», который можно сравнить с обрядом инициации. К тому же петербургские выпускники школ воспринимают Неву как символ их жизненного пути, дороги, поэтому Неву можно рассматривать как один из символов, формирующих петербургскую идентичность. Иногородними студентами Нева осознается как некая ценность, полученная в Петербурге. В статье доказывается, что современная петербургская мифология, в т. ч. сюжеты, связанные с Невой, восходит к мифологическим представлениям, которые она впитала из литературы.

Пособие составлено в соответствии с требованиями Федерального государственного образовательного стандарта высшего образования и содержит теоретический материал, отражающий содержание практических работ, а также вопросы, задания, литературу.

Первое полное издание на русском языке книги одного из столпов американского прагматизма, идеи которого легли в основу символического интеракционизма. В книге поднимаются важнейшие вопросы социального и исторического познания, философии науки, вопросы единства естественно-научного и социального знания (на примере теорий относительности, электромагнитного излучения, строения атома и теории социального поведения и социальности). В перспективе новейших для того времени представлений о пространстве и времени автор дает свое понимание прошлого, настоящего и будущего, вписанное в его прагматистскую концепцию опыта и теорию действия.

Что представляет собой научное знание? Существуют ли социальные и культурные факторы, которые способствуют развитию науки? Какие институты содействуют или препятствуют этому развитию? Кто такие ученые? Почему возникают споры в науке? Рассматривая взаимосвязи между наукой и обществом, социологи науки ставят под сомнение сложившиеся представления об устройстве научного знания. Вопреки иногда завораживающему, иногда зловещему образу ученого, который в одиночку совершает открытия в своей лаборатории, сегодняшняя наука, как убедительно показывают социологи, является коллективным и зачастую международным предприятием.

«Проблемы социологии знания» — главная философско-социологическая работа «позднего» Макса Шелера, признанного основателя и классика немецкой «социологии знания». Отвергая проект социологии О. Конта, Шелер предпринимает героическую попытку начать социологию «с начала» — в противовес позитивизму как «специфической для Западной Европы идеологии позднего индустриализма». Основу учения Шелера образует его социально-философская доктрина о трех родах человеческого знания, ядром которой является философско-антропологическая концепция научного (позитивного) знания, определяющая особый статус и значимость его среди других видов знания, а также место и роль науки в культуре и современном обществе. Философско-историческое измерение «социологии знания» М. Шелера раскрывается в его провидческой трактовке синтеза западной и азиатской культур знания как терапии от цивилизованного варварства человека «фаустовского» типа. Актуальность этих идей М. Шелера в наши дни несомненна. На русском языке полностью публикуется впервые.

В статье отмечается, что Аристотель называл силлогизмами только те тройки простых категорических высказываний вида А («Все… суть…») или Е («Все... не суть…»), или I («Некоторые… суть…»), или О («Некоторые… не суть…»), которые в настоящее время называются «правильными» и представляют собой условную речь, истинность посылок которой гарантирует истинность заключений. Как и всякая условная речь, силлогизм есть соответствие содержания посылок и заключений. В условиях полного господства функционизма в точных науках аристотелевский силлогизм мог определяться только как функция, как однозначное соответствие посылок и вывода. В статье разрабатывается идея нефункционной сущности силлогизма как неоднозначного соответствия значений посылок и заключений. В литературе такие соответствия даже не получили названия. Автор называет их функфорами, поэтому скрупулезно рассматривает функционизм как фундаментальную методологию науки, уточняет понятие «функция», конкретизирует содержание функфоров, которыми являются аристотелевские силлогизмы, вводит прочее функфорное содержание силлогизмов. В работе воспроизводится опыт определения аристотелевских силлогизмов так, как это происходило на самом деле. Как и всякое открытие среднего уровня, функфорное содержание ведет к уточнениям, исправлениям, отказам от отдельных ограничений, смене приоритетов, категориальным перестановкам – все это есть в функфорном расширении аристотелевской силлогистики. В качестве главного обстоятельства, стимулирующего исследования автора настоящей статьи, отмечается тот факт, что силлогистика выходит из господствующей в настоящее время функционной направленности точного научного знания, что, возможно, означает начало нового этапа теоретического освоения окружающей природы. Кроме того, дается определение аристотелевских силлогизмов на функфорной основе.

Предметным полем статьи являются объем (экстенсионал) и содержание (интенсионал) концепта «возможный мир». Цель работы – установить применимость теории классифицирования к классу объектов, именуемых возможными мирами, установив соответствия наличных классификаций стандартам и правилам данной теории. Исходя из того, что при классифицировании экстенсиональная программа (таксономия) пересекается с интенсиональной (мерономией), достижению поставленной цели предшествует анализ определений ключевого концепта исследования. Автор понимает возможные миры как ментальные конструкты, репрезентирующие релевантные в некоторой системе модальных координат возможные конфигурации существования индивидов, событий, историй. Новизна статьи состоит в том, что проблемы приложения теории классифицирования к понятию «возможный мир» ранее не формулировались и не решались. Теоретическая значимость работы заключается в расширении и пересечении предметно-проблемных сфер учения о возможных мирах и классификационной парадигмы. Полученные результаты представляют практическую значимость для исследований в области онтологии, эпистемологии, логики, в частности обнаруживают специфику и трудности проведения процедуры классификации (типологии) мысленных конструктов. Кроме того, установлены препятствия на пути стандартного классифицирования возможных миров. Рассмотренные классификации являют собой искусственные типологические описания. Им присущи относительность и рецептурность, дефицит предсказательной силы. Группы создаются произвольно, с нарушением логических правил. Основания и принципы классификации – нечеткие, многие полученные группы – фальсифицируемы. Автор приходит к выводу, что данная операция в экстенсиональном плане имеет значительные ограничения, ее познавательный потенциал раскрывается лишь в интенсиональной диагностической программе.

Актуальность темы исследования определяется необходимостью философского анализа особенностей воздействия факторов (глобализационные процессы и СМИ как элемент информационного общества) на формирование общественного сознания в современную эпоху, называемую постиндустриальной. Возрастание роли информации в жизни общества, совершенствование технологических средств приводят к социальным изменениям. На сегодняшний день обыденная жизнь не только насыщается информацией во время использования технических устройств или современных технологий, но и способствует видоизменению как общественного бытия, так и общественного сознания. Потенциал развития общественного сознания во многом определяется масштабами информации, знаний, процессами глобализации, которыми общество располагает. Научная значимость работы заключается в выявлении роли глобализации, манипулятивных практик информационного общества, а также тенденций их формирования и влияния на общественное сознание в современную эпоху. Дается авторский подход к понятию «общественное сознание». Практическая составляющая проведенного исследования заключается в том, что в рамках философского анализа показано, как глобализация и СМИ как элемент информационного общества видоизменяют общественное сознание, а именно систему ценностей, психологию индивида, представления о мире и его отношение к нему. Для изучения данной проблематики автор использует методы анализа, синтеза, систематизации, обобщения и сравнения. Настоящее исследование – это вклад в методологическую базу социальной философии, психологии, социологии. В ходе проведенного исследования автор придерживается положения о том, что проблема постиндустриальной эпохи как фактора формирования общественного сознания приобретает важность по мере изменения общества. Сегодня ноосфера, охватив все сферы человеческого бытия, вступила в новую фазу эволюции. Симбиоз человека и высоких технологий способен кардинально изменить нашу цивилизацию в ближайшее время. В этой ситуации ставится вопрос о необходимости дальнейшего изучения новых факторов формирования общественного сознания в постиндустриальную эпоху.

В учебном пособии излагаются основы методологии, методики и техники научного труда, технология подготовки и написания выпускной квалификационной работы. Особое внимание уделяется методике работы с источниками информации. В удобной для восприятия форме приводятся наиболее важные сведения о порядке и правилах подготовки текста научной работы, оформления текстового и иллюстративного материала, а также рекомендации по подготовке к защите выпускных квалификационных работ.

Монография – плод 50-летнего поиска. Многие её элементы написаны десятки лет назад и в некоторой мере разноречивы. Она предназначена для обеспечения права людей на овладение могуществом теоретической науки с помощью философствования. Она – ядро учебно-методического комплекса «Самоучитель философствования», изданного книгами, и учебного курса «Уроки мышления (диалектической логики)», представленного на портале miit-ief.ru/student/elibrary/voitov.

Слово с приставкой «мета» возникло в Древней Греции – метафизика, т.е. то, что не включалось в физику. Эту приставку использовал Ф. Бэкон. Такой способ образования слов в 1970-е годы использовали для названия исследований философии метанаукой. В этом смысле в настоящее время применяют термин «метафилософия», обособлена такая секция на всемирном философском конгрессе. Метафилософией является подборка материалов автора последних лет, подготовленных для конференций (не все опубликованы), откликов на публикации и т.п. Их назначение – популяризация эвристического потенциала классической философии как науки о науке в качестве орудия теоретизации всех наук. Они – продолжение аналогичных книг.

В монографии представлена оригинальная авторская концепция синергии управления многомерной экономикой. В ней рассматриваются актуальные проблемы социально-экономического развития с позиции многомерной экономики, трактуемой в качестве сложной многоуровневой динамичной системы, измеряемой не только рынком и деньгами, но и духовностью, нравственностью, экологией, геополитикой, культурно-историческими традициями, социальной психологией, при постановке человека в центр всех этих измерений.

Монография представляет собой обобщение работ автора по проблемам методологии экономической науки. Содержание отстаиваемой методологии изложено в трудах автора, список которых представлен в конце книги, а также на сайте www.sorit.ru. Рациональнее опережающе усвоить азы диалектической логики с помощью аудио- и видеокурса «Уроки мышления» на открытом портале https://miit-ief.ru/student/elibrary/voitov/ (15 уроков по 10–30 минут, общей продолжительностью 5 часов).

Учебник включает все основные разделы курса классической логики. Теоретический материал снабжен упражнениями и логическими задачами для закрепления знаний и формирования навыков их применения.

В монографической форме представлена оригинальная авторская концепция места и роли интеллектуального труда в формировании и развитии многомерной экономики, с учетом ее глобальной трансформации в принципиально иное качество, когда процессы экономических преобразований в России и мире находятся на перепутье пост-нео-индустриализма.

Интеллигентность, теоретичность, интеллектуальность человека предполагают его способность мыслить. Ее обеспечивают логика и диалектика. Однако учебные пособия по этим наукам недостаточны для развития мышления. Используя их, следует найти новые возможности для развития умения применять логику и диалектику в единстве, в качестве непосредственного, прямого, общенаучного, сознательного, практического, наблюдаемого метода мышления (иначе – как диалектическую логику). Концепция – результат пожизненного поиска, в котором участвовали отец Георгий Кириллович (1907–1975 гг.); брат Иван Георгиевич (к. т. н.); жена Ирина Григорьевна, выпускница МГУ 1959 года (1934–2007); сын Сергей, выпускник МИИТ 1983 года; дочь Наташа (к. э. н.). Ответственность лежит на мне – Александре Георгиевиче. Рациональнее начать овладение диалектической логикой с помощью видеокурса "Уроки мышления" (15 уроков по 10-40 минут, общей продолжительностью 5 часов), представленного на канале пользователя YouTube - Александр Войтов. Уроки мышления).

Пособие подготовлено в соответствии с требованиями ФГОС ВО и представляет практические занятия, состоящие из целей и задач, формируемых компетенций, теоретических материалов, вопросов и задач, а также рекомендуемой литературы.

Пособие представляет собой составную часть учебно-методического комплекса дисциплины «Онтология и теория познания», разработанного в соответствии с требованиями СУОС СКФУ. Включает девять тем практических занятий по данной дисциплине, а также рекомендуемую литературу и приложение.