Грани № 127 1983 (449,00 руб.)

1689 В Панских рядах московского Китай-города не шляхетской честью торгуют; а торгуют там тканью и мехом, одежкой и колотыми дровами, санями и телегами без учета сезона (добрый хозяин готовит сани летом, а телегу — зимой), вином из-под полы и пирогами с лотка, и еще чем придется и что Бог на душу положит: вилами, сыромятиной, овсом, огненным зельем и зельем приворотным в тряпице, сушеной ногой песчаного крокодила, излечивающей от дурной болезни. <...> Маркиша из эпохи Петра I, ставящих целый ряд проблем, до сих пор совсем не освещенных в литературе, редакция считает необходимым подчеркнуть, что ей известны стихи автора, напечатанные им десять лет назад, в 1973 году, — сразу после его приезда из Советского Союза, — дух и содержание которых были и остаются для нашего журнала неприемлемыми. <...> Виден отсюда Кремль, и Василий Блаженный на площади, и людские толпы после дурманного зрелища утренней казни и смертной муки оттекают от Лобного места к Панским торговым рядам: раз уж притопали ни свет ни заря со всех концов Москвы и близлежащих деревенек глазеть на палаческое мастерство, то стоит и на базар заглянуть, благо он рядом, поглазеть на товары да на купцов, купить гвоздей, пожевать горяченького. <...> При прилавке, впереди и сбоку от него, неотлучно находился сиделец — малого роста и тучного сложения, с быстрым взглядом ленивых глаз молодой человек по имени Петр Шафиров. <...> Поймав беспокойный взгляд Шафирова, лотошник выплюнул дудку и, скача и паясничая пуще прежнего, запел, затараторил скороговоркой: „Кому сапоги, а кому и пироги! <...> Нарочно, что ли, он расплясался прямо посреди лужи, этот проклятый лотошник! <...> — Вот он я! — пропел лотошник и одним скачком вымахнул из лужи. <...> — Если в речке нет воды, — держа дудку на отлете, запел лотошник, — Значит, выпили жиды. <...> Так что свое сидение в лавке купца Евреинова Петр Шафиров считал делом хотя и небесполезным, но сугубо временным — до счастливого случая. <...> И, как бы там ни было, припевщик <...>