В. Г. Белинский
Гадательная книжка... Чудесный гадатель узнает задуманные помышления...
Белинский В. Г. Собрание сочинений. В 9-ти томах.
Т. 2. Статьи, рецензии и заметки, апрель 1838 -- январь 1840.
Ред. Н. К. Гей. Подготовка текста В. Э. Бограда. Статья и примеч. В. Г. Березиной.
М., "Художественная литература", 1977.
OCR Бычков М. Н.
ГАДАТЕЛЬНАЯ КНИЖКА.Москва. В тип. В. Кириллова. 1839. В 4-ю д. л. 8 стр.
ЧУДЕСНЫЙ ГАДАТЕЛЬ УЗНАЕТ ЗАДУМАННЫЕ ПОМЫШЛЕНИЯ. Издание четвертое
(!!!). Москва. В тип. Смирнова. 1839. В 16-ю д. л. 39 стр.
Всякое убеждение, всякая настроенность души, как бы ни были они, по-видимому, нелепы, имеют
корень в ее существе и могут быть объяснены из развития ее жизни. Случайность может быть в частных,
отдельных проявлениях, но случайности нет в общем, в роде, в существе. Итак, для того чтобы понять
какое-либо действие, какое-либо явление в нравственном мире, должно найти его источник и понять тот
фазис в развитии внутреннего мира, который обнаруживается в этом действии или в этом явлении. Тогда
отдельное явление получит общее значение; оно будет понятно; и если оно в свою бытность было нелепо
или пошло, или даже отвратительно и гнусно, то, будучи понято, оно уже и не нелепо, и не пошло, и не
отвратительно; оно облагороживается, оно становится явлением необходимого состояния души или духа
вообще. Но, с другой стороны, странно было бы думать, что все, имеющее внутреннюю и необходимую
причину,-- истинно и нормально. Несмотря на такую причину, иное явление потому ложно и
ненормально, что самый источник его не есть нормальное состояние духа и принадлежит к той отрасли
его развития, на которой он еще скован и потемней для того, чтобы после, через посредство развития,
стать свободным и светлым. То состояние духа ложно и ненормально, в котором он подчиняется какомунибудь
отдельному моменту своего существа и, весь отдавшись одностороннему направлению, доходит
наконец до крайности, до искажения своего существа. Для человека, кроме его индивидуальности,
существует еще мир внешний, мир объектов. В развитии индивидуального я есть такой момент, в котором
оно отрицает от себя всякую истину и полагает ее всю в объекте. Продолжая развивать далее этот момент,
он доходит наконец до решительной крайности, принимая за истину все, что только противоречит его
определениям. Эта моментная крайность называется суеверием. Сущность суеверия именно заключается в
том, что оно видит всю истину во внешнем, положительном, и не потому, чтобы оно было убеждено в
разумности внешнего и положительного, а потому, что оно, напротив, темно и недоступно для я (что бы
ни было это я -- чувство ли, предчувствие ли, мысль ли) и диаметрально противоречит ему. Чем страннее,
чем нелепее, чем бессмысленнее явление, тем больше уважения оказывает ему суеверие; и для того, чтобы
придать важность простому и обыкновенному случаю, для того, чтобы вывесть его из ряда прочих
случаев, суеверие старается только затемнить его, как можно больше запутать, как можно нелепее
представить. Суеверие видит во всем присутствие чего-то таинственного, но не той родственной с нашим
духом, сладостной, благоуханной тайны, но души всего живого, перестающей быть тайною, когда дух
выйдет из сумрака чувства на ясный свет разумной мысли,-- не того, что составляет существо
благороднейшего фазиса в духовном развитии, мистики,-- нет, таинственное, в котором живет суеверие,
холодно и мертво: оно подавляет и душит, потому что в нем отрицается всякая разумность, всякий смысл;
здесь дух падает в уничижении, трепещущий и бессильный, заключенный рабством в оковах, и лежит у
ног мрачного, деспотического, непроницаемого произвола. Суеверие относится к мистике, как слепота к
магнетическому ясновидению, которое хотя не есть здоровое состояние, однако знаменует наступление
здоровья. Суеверие не выходит из тесных границ ежедневного мира; оно только старается сгустить в нем
непроницаемый мрак; мистика, сквозь сумрак дольнего мира, видит далекое мерцание духовного света...
Суеверие сближает насильственно самые разнородные предметы, уничтожает все законы, придает всему
сверхъестественную силу; все действия и явления, выходящие из него, сухи, мертвы, лишены всякой
духовности. Вот источник всех нелепых предрассудков, гаданий, примет. Человек вдруг, ни с того, ни с
сего, связывает свою жизнь, свое предприятие с обстоятельствами, не имеющими никакой с ними связи, и
связывает именно потому, что нет никакой связи; он не выезжает никуда в понедельник, он опасается,
Стр.1