Документы Чарльз Мозер У Анны Ахматовой Анна Ахматова, в отличие от Бориса Пастернака [в то время, к которому относятся настоящие заметки (1959 г.), он часто упоминался в печати на Западе в связи со своим романом «Доктор Живаго»], со времени пресловутого доклада А. А. Жданова в 1946 году оставалась недоступной иностранцам, главным образом, по своему собственному желанию. <...> Хотя западные ученые и журналисты время от времени пытались ее навестить, она всегда отказывалась с ними встретиться. <...> Так как, кажется, только немногие с Запада имели счастье говорить с нею более или менее обстоятельно в период после 1959 года и до ее смерти, заметки эти могут иметь некоторый интерес для тех, кто занимается ее творчеством. <...> Свидание наше произошло во время моего пребывания в Ленинграде в 1958-59 гг., когда я был аспирантом Ленинградского государственного университета, в первый год обмена студентами между США и СССР. <...> Я встретился с Ахматовой совершенно неофициальным путем. <...> Получив ее адрес через справочный стол, я сделал безуспешную попытку попасть к ней еще в декабре 1958 года, но ее тогда не оказалось в Ленинграде. <...> Месяца через два я снова явился к ней «без доклада», в воскресенье после обеда; на этот раз я застал ее дома, и она согласилась меня принять. <...> Ахматова жила на улице Красной Конницы, недалеко от бывшего Таврического сада и знаменитой башни, где до Первой мировой войны собирался по средам у Вячеслава Иванова литературный Петербург, приходила и Ахматова. <...> Квартира ее состояла, по-видимому, из двух светлых комнат, окнами на улицу. <...> Сама спальня была маленькая, не особенно удобная даже по со 172 ГРАНИ № 73 ветским условиям. <...> В углу стояла кровать, над ней икона, было несколько шкафов с книгами, письменный стол, несколько стульев. <...> В разных местах виднелись восточные статуэтки и, конечно, книги: одни на восточных языках, другие на английском, итальянско-русский словарь. <...> Так как я ее застал более или менее врасплох — видно было, что она <...>