Не
знаю, испытывают ли что-нибудь похожее другие, но у меня так: далеко
в глубине души, в очень темном ее уголке, прячется сознание, что я все тот же мальчик Витя
Смидович; а то, что я -- "писатель", "доктор", что мне скоро шестьдесят лет,-- все это только нарочно;
немножко поскрести,-- и осыплется шелуха, выскочит маленький мальчик Витя Смидович и захочет
выкинуть какую-нибудь озорную штуку самого детского размаха. <...> Один из некрологистов писал:
Кончив в 1860 г. курс в Московском университете, Викентий Игнатьевич начал и кончил свою
общественную службу в Туле. <...> Не было ни одного серьезного городского вопроса, в котором
бы так или иначе Викентий Игнатьевич не принимал участия. <...> Во всех общественных учреждениях, в которых он участвовал, - пишет автор другого некролога, Викентий Игнатьевич пользовался большим уважением и авторитетом, благодаря своему уму, твердости
убеждений в честности. <...> Отца моего взял к себе на воспитание его дядя, Викентий
Михайлович, тульский помещик, штабс-капитан русской службы в отставке, православный. <...> Папа, смеясь, говаривал:
- Мне по ночам ездить не опасно: все тульские жулики мои приятели
Жизнь он вел умеренную и размеренную, часы еды были определенные, вставал и ложился в
определенный час. <...> Помню, как со свечою в руке перед сном бесшумно
обходит все комнаты и проверяет, заперты ли двери и окна, - или как, стоя с нами перед образом с
горящею лампадкою, подсказывает нам молитвы, и в это время ее глаза лучатся так, как будто в них
какой-то свой, самостоятельный свет. <...> На большие праздники в
Тулу приезжал из Калуги ксендз, - и тогда папа уходил в ихнюю, католическую церковь. <...> Но когда я был уже в гимназии, папа перешел на общий с нами
православно-постный стол, - без яиц и молока, часто без рыбы, с постным маслом. <...> Мама в душе глубоко
верила, что как папа от безбожия пришел к вере, так от католичества придет к православию. <...> Когда он умирал, мама заговорила с ним о переходе в православие. <...> Счисление я буду вести <...>
Воспоминания._1._В_юные_годы.pdf
В. Вересаев
ВОСПОМИНАНИЯ
Памяти отца моего Викентия Игнатьевича СМИДОВИЧА
И если я наполнил жизнь борьбою
За идеал добра и красоты,
О, мой отец, подвигнут я тобою,
Во мае возжег живую душу ты.
I. В ЮНЫЕ ГОДЫ
Краткую свою автобиографию Юм начинает так: "Очень трудно долго говорить о себе без
тщеславия". Это верно.
Но то, что я тут описываю, было пятьдесят лет назад и больше. Совсем уже почти как на чужого я
смотрю на маленького мальчика Витю Смидовича, мне нечего тщеславиться его добродетелями, нечего
стыдиться его пороков. И не из тщеславного желания оставить "потомкам" описание своей жизни пишу я
эту автобиографию. Меня просто интересовала душа мальчика, которую я имел возможность наблюдать
ближе, чем чью-либо иную; интересовала не совсем средняя и не совсем обычная обстановка, в которой
он рос, тот своеобразный отпечаток, который наложила на его душу эта обстановка. Буду стремиться
только к одному: передавать совершенно искренно все, что я когда-то переживал,-- и настолько точно,
насколько все это сохранилось в моей памяти. Встретится немало противоречий. Если бы я писал
художественное произведение, их следовало бы устранить или согласовать. Но здесь, -- пусть остаются!
Помню я так, как описываю, а присочинять не хочу.
Я сказал: для меня этот мальчик теперь почти совсем чужой. Пожалуй, это не совсем верно. Не
знаю, испытывают ли что-нибудь похожее другие, но у меня так: далеко
в глубине души, в очень темном ее уголке, прячется сознание, что я все тот же мальчик Витя
Смидович; а то, что я -- "писатель", "доктор", что мне скоро шестьдесят лет,-- все это только нарочно;
немножко поскрести,-- и осыплется шелуха, выскочит маленький мальчик Витя Смидович и захочет
выкинуть какую-нибудь озорную штуку самого детского размаха.
9 сентября 1925 г.
--Я
родился в Туле, 4/16 января 1867 года. Отец мой был поляк, мать русская. Кровь во мне вообще
в достаточной мере смешанная: мать отца была немка, дед моей матери был украинец, его жена, моя
прабабка,-- гречанка.
Мой отец, Викентий Игнатьевич Смидович, был врач. Он умер в ноябре 1894 года, заразившись
сыпным тифом от больного. Смерть его вдруг обнаружила, какою он пользовался популярностью и
любовью в Туле, где всю жизнь работал. Похороны его были грандиозные. В лучшем тогда медицинском
еженедельнике "Врач", выходившем под редакцией проф. В. А. Манасеина, в двух номерах подряд были
помещены два некролога отца, редакция сообщала, что получила еще два некролога, которых за
недостатком места не печатает. Вот выдержки из напечатанных некрологов. Тон их -- обычный слащавохвалебный
тон некрологов, но по существу все передается верно. Один из некрологистов писал:
Кончив в 1860 г. курс в Московском университете, Викентий Игнатьевич начал и кончил свою
общественную службу в Туле. Высокообразованный и человечный, в высшей степени отзывчивый на все
доброе, трудолюбивый и до крайней степени скромный в своих личных требованиях, он всю свою жизнь
посвятил служению городскому обществу. Не было ни одного серьезного городского вопроса, в котором
бы так или иначе Викентий Игнатьевич не принимал участия. Он был в числе учредителей Общества
тульских врачей. Ему же принадлежит мысль об открытии городской лечебницы при О-ве врачей, - этого
единственного в городе всем доступного учреждения. Все помнят Викентия Игнатьевича как гласного
Городской думы: ни один серьезный вопрос в городском хозяйстве не проходил без его деятельного
участия. Но наибольшая его заслуга, это - изучение санитарного состояния города. Метеорологические
наблюдения, изучение стояния грунтовых вод и их химического состава, исследование городской почвы,
направления стоков, - все это велось одним Викентием Игнатьевичем с удивительным постоянством и
Стр.1