В комнате
остались только хозяин, да Сергей Николаевич, да Владимир Петрович. <...> - Итак, это дело решенное, - промолвил он, глубже усаживаясь в кресло и
закурив сигару, - каждый из нас обязан рассказать историю своей первой
любви. <...> - У меня не было первой любви, - сказал он наконец, - я прямо начал со
второй. <...> - Моя первая любовь принадлежит действительно к числу не совсем
обыкновенных, - ответил с небольшой запинкой Владимир Петрович, человек лет
сорока, черноволосый, с проседью. <...> - А! - промолвили хозяин и Сергей Николаевич в один голос. <...> Приятели сперва не согласились, но Владимир Петрович настоял на своем. <...> Они нанимали дачу около Калужской
заставы, против Нескучного. <...> Отец
обходился со мной равнодушно-ласково; матушка почти не обращала на меня
внимания, хотя у ней, кроме меня, не было детей: другие заботы ее поглощали. <...> Матушка моя вела печальную жизнь:
беспрестанно волновалась, ревновала, сердилась - но не в присутствии отца;
она очень его боялась, а он держался строго, холодно, отдаленно... <...> Погода
стояла чудесная; мы переехали из города девятою мая, в самый Николин день Я
гулял - то в саду нашей дачи, то по Нескучному, то за заставой; брал с собою
какую-нибудь книгу - курс Кайданова, например, - но редко ее развертывал, а
больше вслух читал стихи, которых знал очень много на память; кровь бродила
во мне, и сердце ныло - так сладко и смешно: я все ждал, робел чего-то и
всему дивился и весь был наготове; фантазия играла и носилась быстро вокруг
одних и тех же представлений, как на заре стрижи вокруг колокольни; я
задумывался, грустил и даже плакал; но и сквозь слезы и сквозь грусть,
навеянную то певучим стихом, то красотою вечера, проступало, как весенняя
травка, радостное чувство молодой, закипающей жизни. <...> Помнится, в то время образ женщины, призрак женской любви почти никогда
не возникал определенными очертаниями в моем уме; но во всем, что я думал,
во всем, что я ощущал, таилось <...>
Первая_любовь.pdf
И.С.Тургенев. Первая любовь
Посвящено П. В. Анненкову
Гости давно разъехались. Часы пробили половину первого. В комнате
остались только хозяин, да Сергей Николаевич, да Владимир Петрович. Хозяин
позвонил и велел принять остатки ужина.
- Итак, это дело решенное, - промолвил он, глубже усаживаясь в кресло и
закурив сигару, - каждый из нас обязан рассказать историю своей первой
любви. За вами очередь, Сергей Николаевич
Сергей Николаевич, кругленький человек с пухленьким белокурым лицом,
посмотрел сперва на хозяина, потом поднял глаза к потолку.
- У меня не было первой любви, - сказал он наконец, - я прямо начал со
второй.
- Это каким образом?
- Очень просто. Мне было восемнадцать лет, когда я в первый раз
приволокнулся за одной весьма миленькой барышней; но я ухаживал за ней так,
как будто дело это было мне не внове: точно так, как я ухаживал потом за
другими. Собственно говоря, в первый и последний раз я влюбился лет шести в
свою няню; но этому очень давно. Подробности наших отношений изгладились из
моей памяти, да если б я их и помнил, кого это может интересовать?
- Так как же быть? - начал хозяин. - В моей первой любви тоже не много
занимательного; я ни в кого не влюблялся до знакомства с Анной Ивановной,
моей теперешней женой, - и все у нас шло как по маслу: отцы нас сосватали,
мы очень скоро полюбились друг другу и вступили в брак не мешкая. Моя сказка
двумя словами сказывается. Я, господа, признаюсь, поднимая вопрос о первой
любви, надеялся на вас, не скажу старых, но и не молодых холостяков. Разве
вы нас чем-нибудь потешите, Владимир Петрович?
- Моя первая любовь принадлежит действительно к числу не совсем
обыкновенных, - ответил с небольшой запинкой Владимир Петрович, человек лет
сорока, черноволосый, с проседью.
- А! - промолвили хозяин и Сергей Николаевич в один голос. - Тем
лучше... Рассказывайте.
-
Извольте...
или нет: рассказывать я не стану; я не мастер
рассказывать: выходит сухо и коротко или пространно и фальшиво, а если
позволите, я запишу все, что вспомню, в тетрадку - и прочту вам.
Приятели сперва не согласились, но Владимир Петрович настоял на своем.
Через две недели они опять сошлись, и Владимир Петрович сдержал свое
обещание.
Вот что стояло в его тетрадке:
I
Мне было тогда шестнадцать лет. Дело происходило летом 1833 года.
Я жил в Москве у моих родителей. Они нанимали дачу около Калужской
заставы, против Нескучного. Я готовился в университет, но работал очень мало
и не торопясь.
Никто не стеснял моей свободы. Я делал что хотел, особенно с тех пор,
как я расстался с последним моим гувернером-французом, который никак не мог
привыкнуть к мысли, что он упал "как бомба" (comme un bombe) в Россию, и с
ожесточенным выражением на лице по целым дням валялся на постели. Отец
обходился со мной равнодушно-ласково; матушка почти не обращала на меня
внимания, хотя у ней, кроме меня, не было детей: другие заботы ее поглощали.
Мой отец, человек еще молодой и очень красивый, женился на ней по расчету;
она была старше его десятью годами. Матушка моя вела печальную жизнь:
Стр.1