Зарубежный Сургучев (К трехлетию со дня смерти) Я познакомился с Ильей Дмитриевичем Сургучовым 11 февраля 1921 года в Константинополе. <...> Дату помню потому, что в день знакомства показал ему мой литературный альбом, который у меня сохранился до сих пор, и Сургучев в нем написал: «Трудно выдумать что-нибудь хорошее и умное. <...> Познакомил меня с Сургучевым наш общий друг Борис Лазаревский. <...> Он собирался это сделать еще в Петербурге, где я видел Сургучева не раз, •— мы втроем сотрудничали в одних и тех же журналах, но так встретиться нам втроем и не удалось. <...> В последние пятнадцать лет — частые встречи : и друг у 1 друга на дому, и в редакциях, где вместе работали. <...> По воскресеньям Сургучев часто блуждал на Клиньянкуре, который парижане называют «рынком блох». <...> Илья Дмитриевич прогуливался среди лотков, рылся среди вещей и редко возвращался домой, не купив чего-нибудь: то какую-то мудреную палку, то старинные часы, остановившиеся лет пятьдесят назад, то древнего издания томик Вольтера. <...> Вся квартира его была увешана ими так плотно одна к другой, что невозможно было различить рисунок и цвет обоев. <...> Старинные вещи он покупал, руководясь каким-то «шестым чувством». <...> Так им был приобретен письменный стол эпохи ампир, самовар — наследие гоголевоких героев Ноздрева и Коробочки, и другие. <...> . После своих прогулок по Клиньявкуру, Сургучев возвращался домой очень ЗАРУБЕЖНЫЙ СУРГУЧЕВ 105 удовлетворенным или же сумрачным. <...> Как проигрыш для страстного игрока — они лишь возбуждали его еще больше. <...> На набережной Сены, в районе Лувра, где по обеим сторонам тянутся сплошной цепью ларьки букинистов, Сургучев разыскивал редчайшие русские книги, старинные французские рукописи и гравюры. <...> Стоило завестись у Ильи Дмитриевича деньжатам — подспорью к его скромному бюджету, — как он тотчас отправлялся в свое паломничество по упомянутым местам, и денег как не бывало. <...> Снова жизнь впроголодь, потрепанный костюм, и новая куча «предметов», сваленная <...>