Книжный развал Ольга Леб¸душкина Странствие как анти-travel В прошедшем году, если судить по его удачам, одно из первых мест в русской литературе по-прежнему крепко держали травелоги. <...> Достаточно вспомнить «Три путешествия» Ольги Седаковой, «Ошибки в путеводителе» Михаила Айзенберга, «Невозможность путешествия» Дмитрия Бавильского, «Книгу перемещений: пост(нон)фикшн» Кирилла Кобрина, «Вернись и возьми» Александра Стесина. <...> Жанр «писем русского путешественника» во всех его видах и модификациях востребован, это уже своего рода литературное комильфо, не иметь собственной книжки путевых заметок современному русскому писателю вроде как-то и неприлично. <...> Но вот что обращает на себя внимание: все лучшие травелоги — или вовсе не травелоги, или включают в себя элементы жанровой рефлексии. <...> «Три путешествия» Седаковой — не столько само странствие, сколько — метафизика странствия, книга не о пространстве, а о времени. <...> По точному наблюдению Ольги Балла, «записки Кирилла Кобрина о перемещениях (из одной точки экзистенции в другую) при всей общности их Василий Голованов. <...> Путем дикого гуся / Перевод с польского И. <...> Путевые очерки и фрагменты Дмитрия Бавильского снабжены добротным экскурсом в историю жанра — от Радищева и Карамзина до Битова и от Гете и Стендаля до Эрве Гибера. <...> Во всем этом чувствуется какая-то усталость жанра. <...> Одних только новых книг об Иерусалиме за несколько ближайших месяцев приходилось видеть четыре (речь, конечно же, не про замечательный «Город заката: травелог» Александра Иличевского, который не попал в наш список в начале только изза ограниченности 2013-м годом издания), а «Венеций» было и того больше — Ольга Балла. <...> И все хорошие, солидные издания, не только с иллюстрациями, но и с серьезным научным аппаратом — настоящие исследования по страноведению, истории, культурологии, урбанистике. <...> Путевая проза — изначально и путеводитель, и пособие по географии, и авантюрное повествование о приключениях <...>