№ 5 А.В. Зубкова К ВОПРОСУ ОБ ОТРАЖЕНИИ «НОВОГО ПЕРФЕКТА» В ПСКОВСКОЙ III ЛЕТОПИСИ Статья посвящена проблеме отражения в древнерусских памятниках специфического северо-западного диалектного явления – так называемого «нового перфекта». <...> Традиционно считается, что надежных примеров отражения «нового перфекта» в древнерусских памятниках нет, однако наличие в Псковской III летописи контекстов, обнаруживающих определенное сходство, а в некоторых случаях и прямые параллели с диалектным материалом, позволяет предположить, что ко времени создания этого текста «новый перфект» уже существовал в живом употреблении и мог отражаться в письменных памятниках не прямо, а опосредованно. <...> Как известно, современные русские говоры характеризуются наличием ряда специфических черт в области синтаксиса действительных причастий прошедшего времени. <...> К их числу относится в первую очередь широкое предикативное употребление этих форм в составе «нового перфекта». <...> Названное диалектное явление является одной из характерных черт северо-западных говоров [Кузнецов, 1949: 59; Кузьмина, Немченко, 1971: 116; Трубинский, 1984: 156–157]. <...> При этом интенсивность подобных употреблений падает по направлению с северо-запада на юго-восток [Кузьмина, Немченко, 1971: 116–119; Трубинский, 1984: 156–158]. <...> 103 Однозначного мнения по вопросу о времени и условиях возникновения «нового перфекта» в литературе нет; более того, мнения разных исследователей часто диаметрально расходятся: так, например, появление его могут как относить к периоду балто-славянского единства [Потебня, 1958: 132; Трубинский, 1962б: 17], так и считать «новообразованием последних веков» [Кузьмина, 1982: 411]. <...> Причиной такого разнообразия взглядов является отсутствие надежных примеров в памятниках, с одной стороны, и наличие параллелей этим конструкциям в современных литовском и латышском языках (об этом ср. <...> ). Важно отметить при этом, что сторонники древнего происхождения «нового перфекта» подчеркивают <...>