ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА Мария ШНЕБРСОН Два романа Василия Гроссмана Творческая история Сталинградской дилогии Гроссмана, о которой уже немало написано, до сих пор полна загадок и вызывает споры. <...> И был ли это крутой перелом или же философское переосмысление коренных вопросов бытия и новое понимание советской действительности созревали постепенно? <...> О начале работы над ним говорит Гроссман в письме к Хрущеву (оно отправлено в 1962 году в связи с тем, что рукопись "Жизни и судьбы", отданная в "Знамя" два года назад, в феврале 1961 года была арестована): "Прошло двенадцать лет с тех пор, как я начал работать над этой книгой /./ еще при жизни Сталина" 2 . <...> В том же письме и еще в другом месте 107 Гроссман указывает, что писал "Жизнь и судьбу" "около десяти лет" 3 . <...> Неясно также, когда родился замысел "Жизни и судьбы", в какой мере он связан с замыслом "За правое дело". <...> Можно ли вообще говорить о дилогии, то есть о двух частях одного произведения? <...> Не исключают ли философская концепция каждой из книг и различный художественный метод, определивший их структуру, возможность внутреннего единства? <...> Вопрос о взаимосвязи романов "За правое дело" и "Жизнь и судьба" до сих пор остается нерешенным. <...> Дух свободы" утверждается следующее: ".при всех различиях «За правое дело» и «Жизнь и судьба» /./ - единое произведение с общим замыслом, с общими героями" 4 Л. <...> В статье "Мироздание Гроссмана" он задает вопрос: ".о дн о . <...> Во вступлении "От издательства" говорится: "Автор «Жизни и судьбы» и «Все течет» не имеет ничего общего с тем Василием Гроссманом, который написал «Степана Кольчугина» и «За правое дело»" 6 . <...> В исследовании Шимона Маркиша "Пример Гроссмана" также ставится вопрос о соотношении обеих частей дилогии и приводятся убедительные аргументы в пользу следующего вывода: "У Гроссмана между двумя романами лег кризис мировоззрения, духовный переворот /. <...> / Единство дилогии - в предмете повествования, в непрерывности фабульных линий /. <...> Наряду с анализом <...>