Василий АКСЕНОВ Афиша гласила К 125-летию Чехова Прошлый, столь многозначительный 1984-й начался для меня скорее под знаком Чехова, чем Орвелла. <...> Ночью в Париже, через площадь Трокадеро, я увидел на фасаде театра оранжевую афишу с черной кириллицей, напоминавшей в этом латинском мире супрематический рисунок раннего русского авангарда. <...> Можно ли найти ночью в Париже - от кафе, через площадь, к стене театра — нечто более чеховское, чем начало фразы: „афиша гласила"? <...> Тут же возникает явление Чехова под мягкой шляпой. <...> Подслеповатый денди, измученный туберкулезным эротизмом, на грани двух стихий — вздорного ялтинского шторма с перекатами через парапет и имперской обыденщины с ее афишами, которые гласили. <...> Далее, по-французски, имена авторов и всех тех, кто что-то делал в этих двух параллельных спектаклях Национального театра Шайо. <...> По-французски Чехов лишается своей коронной „Ч" и приобретает какую-то потустороннюю комбинацию „ТСН": в языке Мольера, увы, нет всех этих „чаев", „чушек", „чар"; кроме того, туда до Милана Кундеры еще не пробирался ни один „чех", как это произошло в таганрогской торговой династии. <...> 260 Антуан Витез ставит „Чайку" и „Цаплю" в почти одинаковых декорациях: те же стенки, те же двери и лестницы — что в дом е Аркадиной, что в пансионате „Швейник", лишь задник с его попеременно меняющимся освещением — то дневной рассеянный свет пустопорожней болтовни, т о клюквенные закаты туберкулезного томления, то сполохи ночной мечтательности, — несколько меняется. <...> Чехов современен д о такой степени, что располагает даже к некоторой непочтительности. <...> Даже и в дни 125-летнего юбилея перо упорно отклоняется от академического поворота. <...> Чехов воспринимается в качестве современника отнюдь не в хрестоматийном дух е („Дети, сегодня у нас тема сочинения „Чехов — наш современник") и не в области идей — какие уж там идеи, одна душевная смута, — а всей своей личностью, неотделимой, разумеется, от творчества <...>