3 Памяти Юрия Гала не нова НЕКРОЛОГ ИЗ НЕВОЛИ Четвертого ноября этого года скончался Юрий Тимофеевич Галансков. <...> Но это не обычная скорбь и не обычный гнев — потому что это не просто смерть, это — смерть со всеми признаками политического убийства. <...> Юрий Галансков не был убит из-за угла, не был выброшен из окна или отравлен. <...> Его убивали постоянными преследованиями, неправосудным приговором, клеветой провокаторов, жестокостью лагерного режима. <...> Убивали неактировкой при его состоянии здоровья в лагере при постоянных обострениях его хронической болезни. <...> И вот он умер на операционном столе под равнодушным ножом хирурга Мордовской лагерной больницы. <...> Юрий Галансков был человеком с решительным характером, оригинальным складом ума, всегда одержимый новыми идеями. <...> Но самой сильной его чертой, пожалуй, было обостренное чувство гражданской совести. <...> До ареста он участвовал в пацифистских демонстрациях, выступал с требованием творческих свобод для интеллигенции, собрал все материалы в защиту Синявского и Даниэля, был одним из издателей московского нелегального журнала «Феникс». <...> Его мужественное поведение на следствии и суде привлекло к нему внимание и симпатии самых разных людей. <...> Широко известны письма интеллигенции не с одной сотней подписей в защиту Галанскова. <...> Голос его гражданской совести не могли сдержать ни решётки тюрем, ни лагер4 НЕКРОЛОГ ИЗ НЕВОЛИ ные заборы с многорядной колючей проволокой, ни вышки с автоматчиками. <...> Этот голос продолжал звучать еще сильнее, страшнее для его истязателей и преследователей, ведущих войну с собственным народом. <...> Несмотря на болезнь, которая причиняла Юрию Тимофеевичу Галанскову столько мук, на невозможность принимать пищу, на бессонницу по ночам от невыносимых в своей привычности болей, он в меру сил добивался признания прав политических заключенных, творческих и политических свобод для соузников и вольных граждан. <...> И это было страшно для неподвижного, толстокожего <...>