О ЖУРНАЛЕ „ЭХО" В предуведомлении к новому литературному журналу „Эхо" начавшему выходить в Париже, его редакторы Владимир Марамзин и Алексей Хвостенко говорят, что единственный критерий, которым они будут руководиться в выборе среди обширнейших материалов новой вольной русской литературы, — вкус. <...> Нимало не сомневаясь во вкусе Марамзина и Хвостенко, я могу с большой степенью вероятности предсказать, что многим русским читателям в эмиграции он покажется плохим. <...> Материал, которым заполнены три уже вышедших номера журнала - произведения русского литературного авангарда. <...> Мне хочется выступить в защиту вкуса издателей „Jxo . <...> Тут нужно сказать вообще об авангардизме в искусстве. <...> Антропоцентрический, т.е. гуманистический, корень этой культуры был столь глубок, что она сумела не то что переварить, а просто не заметить очень сильного удара - открытия Коперника, доказавшего, что ни Земля наша, ни человек на ней центром бытия не являются. <...> Коперник не сумел нарушить мирочувствования земного обывателя. <...> Но все же окончательно обрушился этот уютный микрокосм, пожалуй, только с бурным развитием техники - прикладной науки, перестроившей уже в XX веке все стороны человеческой жизни. <...> Господствующей категорией авангардистской эстетики стала категория безобразного. <...> Конечно, эта категория тоже не новинка, достояние не только нашего времени. <...> Считается, что провозвестниками ее были еще древнегреческие киники. <...> Еще историк философии Гомперц обратил внимание на сходство проповеди и самого поведения киников („Диоген в бочке") с проповедью и опрощением Льва Толстого. <...> А Толстой испытал ломку своего прежнего органического мировоззрения, продиктовавшего ему „Войну и мир" - апологию естественного человека и органического бытия, - он испытал ее, как совершенно точно известно, в 1881 году, когда принял участие в московской переписи и столкнулся с изнанкой новой цивилизации - жизнью низов большого города. <...> В случае Толстого <...>