В. Г. Белинский
Несколько слов о фельетонисте "Северной пчелы" и о "Хавронье"...
Белинский В. Г. Собрание сочинений. В 9-ти томах.
Т. 7. Статьи, рецензии и заметки, декабрь 1843 -- август 1845.
Редактор тома Г. А. Соловьев. Подготовка текста В. Э. Бограда. Статья и примечания Ю. С.
Сорокина.
М., "Художественная литература", 1981.
OCR Бычков М. Н.
Но, к сожалению, в нашей литературе есть свои нелепости, которые стоят всяких других. К числу
их принадлежит дурная привычка некоторых журналов и газет приписывать своим противникам такие
мнения, которых те никогда и не думали иметь. Это особенно худо тем, что есть много читателей,
которые добродушно верят всему печатному и справок наводить не любят (да и всякий ли может иметь
для этого время?) и, прочтя будто бы выписанную из того или другого журнала фразу, повторяют: "Какая
нелепость! как не стыдно утверждать такие вздоры!" Или -- что еще хуже -- восклицают: "Как можно это
печатать! как позволяют это печатать!" В прошлом месяце мы представили печатные доказательства, что
нашему журналу приписываются мнения совершенно противоположные его мнениям1. И что ж? Как
воспользовались этим уроком наши противники?-- Они прибегли к другому средству: вырвали там и сям
по нескольку строк из страницы, по нескольку слов из фразы,-- и действительно перепечатали наши слова
без всяких искажений или изменений, словом, поступили в этом случае с возможною (для них)
добросовестностию; но худо то, что эти вырванные фразы, будучи отделены от целой статьи, целой
страницы, целого периода, явились с таким смыслом, что, читая их не в нашем журнале, поневоле
воскликнешь: "Что за вздор!" или: "Как это можно печатать!" Вот доказательства: в фельетоне 106-го
нумера "Северной пчелы", вышедшего 12 мая нынешнего года, вырвана из четвертой книжки
"Отечественных записок" фраза: "Молодое поколение опытнее и мудрее прежнего". Подобная фраза,
взятая отдельно, без связи с статьею, из которой вырвана,-- и резка и нелепа. И потому да позволено нам
будет вновь повторить наши слова вполне, чтоб читатели могли видеть сами: то ли говорили мы, что
приписывает нам благонамеренный фельетонист "Северной пчелы".
Самолюбие играет большую и чуть ли не главную роль в нерасположении стариков ко всему
новому. Видя, что все на свете идет и делается не так, как бы им хотелось, не так, как все шло и делалось в
их время, старики обижаются и говорят юношам: "Что же, мы глупее вас, а вы умнее нас? Разве мы затем
прожили век свой, набрались уму-разуму, богатели мудрою опытностью, чтоб на старости лет неопытные
мальчики вздумали учить нас?" Люди молодого поколения должны были бы отвечать на это старикам:
"Каждый из нас, отдельно взятый, может быть, менее опытен и мудр, нежели каждый из вас, отдельно
взятый; но наше молодое поколение и опытнее и мудрее вашего, потому что оно старше вашего и к вашей
опытности приложило свою собственную". Но, к сожалению, молодые люди так же имеют свои молодые
слабости и недостатки, как старые люди имеют свои старые слабости и недостатки,-- и почти каждый
юноша готов смотреть на старика, как на ребенка, а на себя, как взрослого человека, не понимая, что все
его заслуги и все преимущество перед стариком состоит только в том, что он позже его родился, и что это
ведь совсем не заслуга... Итак, было бы несправедливо утверждать, что старики всегда не правы в
отношении к молодым, и молодые всегда правы в отношении к старикам. Но борьба между ими не
прекращается ни на минуту, и одно время решает без лицеприятия, кто прав, кто виноват, хотя немногие
доживают до решения своей тяжбы, и старики по большой части умирают с убеждением, что они правы,
что их тяжба выиграна и что горе новому поколению, которое пошло новою дорогою...2
Другая фраза: "Наполеон есть вверх ногами поставленный Карл Великий", надеемся, никому не
покажется странною, если ее прочтут не отдельно, а в этом отрывке:
Не помню, где и когда я читал какую-то статью Эдгара Кине о немецкой философии;3 статья не
очень важная, по в ней было премилое сравнение немецкой философии с французской революциею. Кант
-- Мирабо, Фихте -- Робеспьер, а Шеллинг -- Наполеон; вообще, это сравнение не чуждо некоторой
верности; я сам готов сравнить Шеллинга с Наполеоном, только обратно Эдгару Кине. Ни империя
Наполеона, ни философия Шеллинга устоять не могли -- и по одной причине: ни то, ни другое не было
вполне организовано и не имело в себе твердости ни отрезаться от прошлых односторонностей, ни идти
Стр.1