Том девятый
Статьи и рецензии 1845--1846
Издательство Академии Наук СССР, Москва, 1955
OCR Бычков М.Н. <...> 1
В "Метеоре" г. Филимонов является поэтом в духе нашего времени: стишки его плохи, очень
плохи, но видно, что они написаны в 1845 году от Р. <...> В Москве г. Филимонов является певцом в
смысле воспевателя, в духе блаженной памяти классической эпохи нашей литературы. <...> Он посвятил прославлению Москвы три песни:
первая заключает в себе жестокую, иногда довольно грязную брань на Москву; вторая песня поправляет
ошибку первой и, не жалея груди, изо всех сил надувается в похвалах Москве. <...> Третья песня -- вывод из
двух крайностей, общий дифирамб, нечто вроде хора, составленного из русских песенников. <...> Вот несколько образчиков его сатирической соли:
Иной балованный москвич,
Давно былых времян придворный,
Встав в полдень, до ночи изволил ногти стричь,
Чулок натягивал (на что?) узорный. <...> Те звезды чванливо носили на плащах,
В камзолах красных, в позументах,
С раззолоченными ключами на спинах
Ходили в огород; езжали в баню в лентах. <...> . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вот с длинным поездом, с конями заводными
И с скороходами и с верховыми,
С музыкой впереди и с певчими в конце,
В мундире с шляпою плюмажной
И с трубкою во рту, на борзом жеребце
Великий муж, дородством важный,
Днем в городе езжал с Тверской к Москве-реке,
Как чванливый паша в своем пашалыке;
А дома тешился престранною игрушкой:
Он, сидя у ворот, прохожих бил хлопушкой;
В пылу неистовых страстей,
В гостиной, вкруг жены, за день перед родами,
Водил все бешеных коней
И хлопал по полу бичами. <...> Жил молодец в дому большом;
Тот слуг карнал карательною стрижкой,
В замену их имян, дарованных с крестом,
Зывал то "Фрыгой", то "Самцыжкой";
Порой с углом на короля
То Кузьку ставил, то Маврушу
И на живую часто душу
Выменивал борзого кобеля. <...> Тогда как романтизм смеялся баснословью,
Известен был один любезник-гастроном
К Венерам в девичьей классической любовью
Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис <...>
Москва._Три_песни_Владимира_Филимонова.pdf
В.Г. Белинский
Москва. Три песни Владимира Филимонова
В.Г. Белинский. Полное собрание сочинений в 13 томах. Том девятый
Статьи и рецензии 1845--1846
Издательство Академии Наук СССР, Москва, 1955
OCR Бычков М.Н.
15. Москва. Три песни Владимира Филимонова. Санкт-Петербург. 1845. В тип. Штаба
Отдельного корпуса внутренней стражи. В 16-ю д. л., 75 стр.1
В "Метеоре" г. Филимонов является поэтом в духе нашего времени: стишки его плохи, очень
плохи, но видно, что они написаны в 1845 году от Р. Х. В Москве г. Филимонов является певцом в
смысле воспевателя, в духе блаженной памяти классической эпохи нашей литературы.2 Впрочем, у него
своя совершенно оригинальная манера петь и воспевать. Он посвятил прославлению Москвы три песни:
первая заключает в себе жестокую, иногда довольно грязную брань на Москву; вторая песня поправляет
ошибку первой и, не жалея груди, изо всех сил надувается в похвалах Москве. Третья песня -- вывод из
двух крайностей, общий дифирамб, нечто вроде хора, составленного из русских песенников. По логике г.
Филимонова, это значит и хвалить и петь. Вот несколько образчиков его сатирической соли:
Иной балованный москвич,
Давно былых времян придворный,
Встав в полдень, до ночи изволил ногти стричь,
Чулок натягивал (на что?) узорный.
Те звезды чванливо носили на плащах,
В камзолах красных, в позументах,
С раззолоченными ключами на спинах
Ходили в огород; езжали в баню в лентах.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вот с длинным поездом, с конями заводными
И с скороходами и с верховыми,
С музыкой впереди и с певчими в конце,
В мундире с шляпою плюмажной
И с трубкою во рту, на борзом жеребце
Великий муж, дородством важный,
Днем в городе езжал с Тверской к Москве-реке,
Как чванливый паша в своем пашалыке;
А дома тешился престранною игрушкой:
Он, сидя у ворот, прохожих бил хлопушкой;
В пылу неистовых страстей,
В гостиной, вкруг жены, за день перед родами,
Водил все бешеных коней
И хлопал по полу бичами.
Жил молодец в дому большом;
Тот слуг карнал карательною стрижкой,
В замену их имян, дарованных с крестом,
Зывал то "Фрыгой", то "Самцыжкой";
Порой с углом на короля
То Кузьку ставил, то Маврушу
И на живую часто душу
Выменивал борзого кобеля.
Тогда как романтизм смеялся баснословью,
Известен был один любезник-гастроном
К Венерам в девичьей классической любовью
Стр.1