Сергей ЧЕРЕДНИЧЕНКО УРАВНЕНИЕ МАКАНИНА Судьба литературного произведения не зависит от во ли автора, даже замысел написанного порой не вполне под чиняется авторской воле. <...> На первый взгляд, ро ман — как и многие другие романы и сборники рассказов нашего времени — о боевых действиях в Чечне; но у писа теля была и более общая задача — выразить глубокие мен тальные основы одной конкретной войны и описать войну как таковую. <...> Об этом свидетельствуют многочисленные определения войны, рассыпанные по тексту романа (на них мы еще остановимся). <...> Главные вопросы, которые задает «Асан», — это вопросы не философские, не социальные, а сугубо филоло гические, рожденные в сфере теории литературы. <...> Первый вопрос, на котором споткнулись многие, прочи тавшие роман, — это вопрос о жанре. <...> Для него «Асан» — нормальный реа листический роман, история одного майора, служившего в чеченскую войну на Кавказе. <...> Некоторые из них нашли в романе «тонкие сдвиги изображаемой реально сти»1 и определили жанр романа как притчу2 . <...> Такое опреде ление, однако, представляется голословным, причем на тяжка эта сделана по внетекстовым причинам. <...> Притча в военном камуфляже // Новый мир. изведение становится целостной метафорой реальности. <...> Классика жанра — это рома ныпритчи «Повелитель мух» Уильяма Голдинга, «Чужое лицо» Кобо Абэ, «Чума» Альбера Камю. <...> Главный герой майор Жи лин — не абстрактный архетип, а вполне живой персонаж с массой типичных и индивидуальных черт (этот персонаж, пожалуй, главная удача романа). <...> Хотя идея книги подразу мевает обращение к общей заповедь «не укради», но пода на она без нажима, без морализаторства, а тем более — ди дактики. <...> Правда, написан роман прозаикомрационалистом, прозаикомлогиком, и потому у многих критиков возник ло ощущение мертвенности и фальшивости текста. <...> Едва ли, потому что, как пишет сам Маканин, «война абсурдна». <...> Войну можно постичь — брюхом, в котором страх скручивает <...>