Книжное обозрение
2
Химия, русский и биология
книга недели
Мечты пластиковых людей
Как и «Берег утопии», «Рок-н-ролл» Тома
Стоппарда пришел к нам не один, а с обстоятельным
культурным проектом: издана
пьеса, в РАМТ прошла премьера спектакля,
приехал в Москву сам Стоппард, состоялся
благотворительный концерт «Неравнодушный
рок» – с участием пражской группы
The Plastic People of the Universe, вокруг
истории которой во многом вращается
сюжет «Рок-н-ролла». Итак, интеллектуальный
трип по страницам истории продолжается.
Теперь мы в ХХ веке, слушаем хорошую
музыку и вместе с коммунистом старой
закалки Максом, бойцом-оппозиционером
Фердинандом и Яном, паладином идеологического
компромисса, пытаемся осмыс28
сентября были объявлены претенденты на главные награды Премии «Просветитель», присуждаемой
в области научно-популярной литературы. Учредитель Премии и основатель фонда
«Династия» Дмитрий Зимин, а также сопредседатели Оргкомитета – писатель и телеведущий
Александр Архангельский объявили два «коротких списка» – по количеству победителей, то
есть по гуманитарному направлению и естественным и точным наукам соответственно.
Историк и публицист Яков Гордин – автор «Кавказской Атлантиды. 300 лет войны», известный
лингвист, старший научный сотрудник Института русского языка имени Виноградова
РАН Ирина Левонтина – с книгой «Русский со словарем», профессор, доктор филологических
наук Владимир Плунгян, написавший исследование под названием «Почему языки такие
разные», и проректор Российской экономической школы Константин Сонин с «Уроками экономики»
– все они вошли в первый, гуманитарный, блок. А во втором, естественно-научном,
конкуренцию друг другу, по решению жюри, должны составить доктор биологических наук,
знаменитый палеонтолог Александр Марков (его «Эволюция человека» пока не обрела форму
книги и находится в состоянии рукописи); писатель Антон Первушин с историей под названием
«108 минут, изменившие мир», рассказывающей «всю правду» о полете Юрия Гагарина; главный
редактор журнала «Химия и жизнь» Любовь Стрельникова с книгой «Из чего все сделано?»,
представляющей собой такие рассказы о веществе, которые одинаково интересно читать
и детям, и взрослым; а также любитель и коллекционер растений Владимир Цимбал, задумавший
написать о своем чувстве серьезную книгу – «Растения. Параллельный мир».
Стало известно и еще кое-что новое, имеющее отношение к изменениям в области денежного
вознаграждения. Отныне призами будут осчастливлены не только лауреаты (они, напомним,
получат 720 тысяч рублей), но и финалисты премии – авторы, книги которых вошли
в «короткий список» (размер их награды составит 120 тысяч рублей). А объявлены имена победителей
будут 24 ноября.
Пелевин или Адонис?
Стоппард Т.
Рок-н-ролл / Пер.
с англ. А.Островского,
С.Островского.
М.: Астрель, Corpus, 2011. –
192 с. 3000 экз. (п)
ISBN 978-5-271-37667-2
лить, что же произошло в Праге в 1968-м.
А если получится, то и понять что-то о головоломной
пространственной геометрии
тоталитаризма с ее опасными пересечениями
плоскостей личного и государственного,
теоретического и практического, диссидентского
и недиссидентского.
Спору нет, от произведения с названием
«Рок-н-ролл», где вместо игры зубами
на горящей гитаре мужчины яростно спорят
о социализме, а их женщины изучают лирику
Сапфо, может приключиться когнитивный
диссонанс. Некоторые СМИ уже успели
забавно побрюзжать о том, что пьеса тяжеловесна,
многословна и не рок-н-ролльна. Ну
а кто сказал, что интеллектуальная драматургия
– это легко? Это очень нелегко. И спокойно
следить за философско-политической
дискуссией, разворачивающейся не в уютноотдаленном
XIX веке, а во временах легко
вспоминаемых и облепленных, как ракушками,
массой нелицеприятных ассоциаций,
– дело почти героическое. Однако
поверьте, если не полениться душой и головой,
а заодно вспомнить, что дискуссии
нужны не для выявления правых и виноватых,
все очень быстро станет на свои места,
и свою порцию умственного и эмоционального
наслаждения вы получите обязательно.
И даже станет понятно, при чем тут Сапфо –
а она очень даже при чем!
Мария Мельникова
Выбор редакции
Британская букмекерская компания Ladbrokes оценила шансы российского писателя Виктора
Пелевина на получение Нобелевской премии по литературе как пятьдесят к одному. Главным
претендентом на Нобелевку компания назвала сирийского поэта Адониса: ставки на его
победу принимаются с коэффициентом 4:1.
В числе фаворитов также оказались американский писатель Томас Пинчон (10:1), венгр
Петер Надаш (12:1), японский писатель Харуки Мураками (16:1) и румынский поэт Мирча
Кэртэреску (20:1). В списке претендентов есть еще российский поэт Евгений Евтушенко –
букмекеры оценивают его шансы как 80:1. Такие же шансы на победу у британского писателя
Джулиана Барнса, который в этом году попал в шорт-лист другой литературной премии –
британского «Букера».
Кроме того, на Нобелевскую премию в области литературы в этом году претендуют
Кормак Маккарти (25:1), Филип Рот (25:1), Милан Кундера (33:1), Иэн Макьюэн (40:1),
Умберто Эко (50:1) и другие. Меньше всего шансов, по оценкам букмекеров, у Боба Дилана
(100:1).
Лауреат Нобелевской премии по литературе станет известен в начале октября – точная
дата пока не определена. Вероятно, победителя назовут 6-го или 13-го числа. Шведская академия
держит имена финалистов премии в секрете.
Издания, отрецензированные в номере
Андреев Л. Далекие. Близкие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15
Арендт Х. О революции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15
Аткинсон К. Ждать ли добрых вестей? . . . . . . . . . 19
Блэквуд Э. Кентавр . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11
Гринуолд Р. Почему он не перезвонил? . . . . . . . . . 15
Губарев В. Флибустьеры Ямайки . . . . . . . . . . . . . . . . 11
Джейкобсон Г. Вопрос Финклера . . . . . . . . . . . . . . . . 8
Донохью Э. Комната . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 8
Жонке Т. Тарантул, или Кожа,
в которой я живу . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20
Кон Сонок. Приходите на поле гаоляна . . . . . . . . . . 8
Королев А. Genius loci: Повесть о парке . . . . . . . . . 15
Куинн К. Хозяйка Рима . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11
Малая толика: Альманах памяти
Мандельштам О. Полное собр. соч. В 3 т. . . . . . . . . . 16
Мерен С.В., Ромэн О. Маленькая жизнь... . . . . . . 21
Нечипоренко Ю. Помощник царям:
Жизнь и творения Михаила Ломоносова . . . . . . . . . 15
7
Спустя почти сто лет в Россию вернулись
путеводители легендарной
серии Baedeker – те самые книги,
с которыми путешествовали герои
Достоевского и Чехова и название которых
давно стало нарицательным. Современные
«бедекеры» так же увлекательны,
как дореволюционные,
а заодно снабжены
пластиковым чехлом
на случай капризов природы.
1
Китай
/ Пер. с нем.
Н.Гладилина.
М.: Аякс-Пресс, 2011. – 636 с.
(Baedeker).
Новикова Л. Провинциальная
«контрреволюция» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15
Панов В. Красные камни Белого . . . . . . . . . . . . . . . . 11
Почтарев А., Горбунова Л. Полярная авиация . . .9
Пуаре П. Одевая эпоху . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 24
Реутин М. Мистическое богословие
М. Экхарта . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15
Риттельмайер Ф. Встречи с Р. Штайнером . . . . . . 15
Рэнкин И. Открытая дверь . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 19
Трофимов Е. Гладиаторы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11
Тумаркин Д. Белый папуас . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .9
Флинн А. Страшно красив . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20
Херст Дж. Кратчайшая история Европы . . . . . . . . . 11
Хорватова Е. Русский Гамлет. Павел I
. . . . . . . . . . 11
Шелонин О., Баженов В. Царский сплетник
и шемаханская царица . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11
Эрльбрух В. Дрозд фрау Майер . . . . . . . . . . . . . . . 21
2
Бертран Тесcье – один из немногих
авторов, которым удалось не
просто побеседовать с Бельмондо,
но и понравиться актеру, не сильно
жалующему журналистов. В своей книге
Тесcье рассказывает о том, как возник миф
о Бельмондо, что скрывает великий актер
за своими грубоватыми
выходками, и в чем
секрет его завораживающей
«неисправимости».
Тесcье Б.
Бельмондо. Неисправимый /
Пер. с фр. Т.Понятиной.
Нижний Новгород: Деком, 2011. –
216 с.
#20 (2318)
новости
Влюбленные в Сибирь
Через всю Россию – от Москвы до УланУдэ
– этот поезд проехал сотни километров
и провел в пути больше двух недель, с 11-го
по 26 сентября. Но главное не это, а то,
кем были его пассажиры: писатели, которых
выбирали в Италии, путем голосования
в ПЕН-клубе, среди тех авторов, у кого «особое
отношение к России». В результате в путешествие
по России, под названием «Транссибириана»,
организованное Федеральным
агентством по печати и массовым коммуникациям,
отправились прозаик Роберто
Пацци, чьи книги издавались на 26 языках,
известный писатель Себастьяно Грассо
и литературный критик Анжело Гульерми.
Одни проводы на Ярославском вокзале
уже тянули на целый роман, что уж говорить
о самой поездке, имевшей все шансы
стать главным событием перекрестного
года Россия–Италия. Сначала остановки
в европейских Нижнем Новгороде и Казани,
в каменном Екатеринбурге и деревянном
Томске, а затем Красноярск, который
писателями был назван «настоящей Швейцарией»
(«И кто бы подумал – в Сибири!») и где
они посетили музей-усадьбу В.И. Сурикова
и ГЭС, а дом Астафьева – в Овсянке. Они
ждали встречи с уникальной природой и с
людьми, которые живут в Сибири, – и получили
то, что хотели: выступления татарского
фольклорного ансамбля и изысканный концерт
в салоне княгини Волконской в Музее
декабристов, традиционные русские хороводы
в старообрядческой деревне и Раифский
мужской монастырь, нижегородский
и казанский кремли, а в Улан-Удэ – буддистские
пагоды, и еще – настоящую сибирскую
тайгу. «В Италии Сибирь имеет такой
сказочный образ, поэтому я здесь, чтобы самому
почувствовать эту атмосферу», – признался
во время одной из остановок Анжело
Гульерми. В пути итальянцы встречались со
студентами и с местной творческой интеллигенцией,
с инженерами и педагогами, которые
работают со слабо видящими детьми,
с главами больших и маленьких населенных
пунктов и простыми сельскими жителями,
с шишкарями, которые заготавливают
в тайге кедровые шишки, и с телевизионными
и газетными журналистами. Само собой, что
свои впечатления путешественники постарались
зафиксировать на фото- и кинокадрах,
в быстрых дорожных набросках, в записных
книжках, на экранах ноутбуков и в памяти.
Памяти Расула
В центре Москвы открыта мемориальная
доска Герою Социалистического Труда,
кавалеру Ордена Святого Апостола Андрея
Первозванного, лауреату Ленинской и Государственной
премий, народному поэту Дагестана
Расулу Гамзатову – работа скульптора
Паата Мерабишвили и архитектора Евгения
Хайлова. Памятный знак установлен
на доме на пересечении Тверской улицы
с Благовещенским переулком, где поэт жил
с 1974-го по 2003 год. В церемонии открытия
приняли участие видные политики и писатели
России и Дагестана.
Мир, в котором живет Джонас, идеален.
В нем нет ни войны, ни боли, ни
страха. И у каждого свое предназначение.
Когда Джонасу исполняется
двенадцать лет, он узнает, что в Коммуне есть
человек, хранящий воспоминания о настоящем
мире… Лоис Лоури
написала книгу в странном
для детской литературы
жанре антиутопии,
но у нее все получилось.
3
Лоури Л.
Дающий /
Пер. с англ. А.Шур.
М.: Розовый жираф, 2011. – 256 с.
Стр.2
Книжное обозрение
#20 (2318)
«Я человек
дэвид николс
3
персона
Беседовала Вера Бройде
Фото Евгения Люлюкина
с тонкой кожей…»
Когда-то Дэвид Николс сыграл небольшие роли в «Аркадии» Тома Стоппарда и в «Чайке» Чехова – тогда он был еще
очень молод и выступал на сцене Королевского национального театра Великобритании. Только дальше дело не пошло,
потому что он начал писать сам: как сценарии по пьесам Харди и Шепарда, так и свои, оригинальные – к фильмам
и радиопостановкам. И романы. Его «Один день», каждая глава которого, вместе с очередным прожитым годом,
начинается 15 июля, в День святого Свитина, – рассказывает… Нет, вовсе не о пропасти между тем, кем мы были,
и кем стали, а скорее о пропасти между мечтами о чем-то блистательном и великолепном и будущей реальностью.
О реальности и вымысле – в кино, в жизни и в литературе – читайте в беседе с Дэвидом Николсом, приехавшим
в Москву на несколько дней, чтобы рассказать об «Одном дне» и представить фильм, снятый по его роману.
– Учитывая завязку вашей истории, первый
вопрос будет о приметах. Вы в них верите?
Скажем, в то, что бывает на День святого
Свитина?
– В реальной жизни я совсем не верю
в приметы и, наверное, я гораздо рациональнее,
чем можно подумать поначалу. Но вот
в художественной литературе все по-другому:
тут иные законы. В книге этот подход –
когда от того, что случится сегодня, может
зависеть большое завтра, и если на 15 июля
пойдет дождь, лить ему еще сорок дней,
и так далее – здесь он мне кажется интересным.
Да и фильм «Один день», по сути,
об этом: о невозможности предсказать будущее.
Хотя то, что было напророчено на святого
Свитина, не реализовалось. Мне нравится
эта игра. И я обожаю Томаса Харди,
который, как известно, множество своих
произведений посвятил теме судьбы.
– Харди? Да, но ведь «Один день» начинается
с эпиграфа из Диккенса, на него есть
ссылки и в середине романа, и в конце,
а теперь вы пишете сценарий для фильма
«Большие надежды». По-видимому, вы его
очень любите. Скажите – почему?
– Да, Диккенс и Джордж Оруэлл были
самыми первыми авторами, которых я прочел.
Мне было 12–13 лет, и сейчас я люблю
их, но особенно Диккенса, не меньше, чем
тогда. Этот писатель умеет соединять интеллект
с доступностью. Его книги трогают сердце.
Мне нравятся сильные эмоции, нравится
его потрясающая способность быть смешным
и серьезным в одной книге. А «Большие
надежды» – мое любимое произведение.
Классовые вопросы, вопросы о том, как
человек становится тем, кем он является,
связь корней и традиций – с настоящей жизнью
и жизнью будущей – все это меня очень
интересует, всегда интересовало. Я думаю,
что смотрю на мир во многом как он. Пожалуй,
ключевое слово моей книги – горько-сладкий,
сочетание грустного и смешного,
а это тоже очень по-диккенсовски.
Вообще, я читаю больше старых авторов,
XIX–XX веков – Фицджеральда, Сэлинджера,
Апдайка, – чем современных: наверное,
боюсь наткнуться на что-нибудь такое, что
у них получается намного лучше, чем у меня.
Смешно, но я человек с тонкой кожей и не
Это подлинная история самого Ночного
из всех Ночных Дозоров. История анкморпоркской
Ночной Стражи. Вот
только нашего героя зовут Сэм Ваймс, а
не сами знаете как. Но про «треснул мир напополам»
– это сущая правда. Ведьм не будет,
но будут монахи. Вампиров не будет, но будут
убийцы. И будут убитые.
И будут Свобода-РавенствоБратство,
а когда возникает
эта троица, жди беды и,
самое главное, крови.
4
Пратчетт Т.
Ночная стража / Пер. с англ.
Н.Берденникова; Под ред.
Н.Аллунан и А.Жикаренцева.
М.: Эксмо; СПб.: Домино, 2011. – 528 с.
слишком хорошо переношу стрессы. Вот
разве что Джонатана Франзена читаю.
– Любовь к Диккенсу ничуть не изменилась
с годами, а как вы думаете, люди вообще
меняются по-крупному в течение жизни?
Или если смотреть очень внимательно, то
можно увидеть, каким станет этот человек,
например, через двадцать лет?
– Думаю, здесь все перемешано, причем
самым таинственным образом. Свою
первую книгу я написал о девятнадцатилетнем
герое, и она была очень автобиографична.
«Один день» я начал писать, когда
мне было 39. Так вот, я и сам себя спрашивал:
в чем тут разница? Я стал более уверенным
в себе, менее застенчивым, я теперь
реже влюбляюсь. Но вместе с тем на языке
у меня остались те же шутки и те же ценности,
по большому счету. Да, и во мне живут
те же страхи – по крайней мере, некоторые.
Что-то меняется, а что-то остается прежним.
Сейчас, вспоминая себя двадцатилетнего,
я чего-то стыжусь, но было во мне том и чтото
очень ценное и достойное.
– То, как построена ваша книга, напоминает
фотографии, когда человек день за днем
снимает одно и то же дерево, а потом видно,
какие изменения с ним происходили: почему
ветки оголились в конце осени и как потрескался
толстый ствол. Только здесь вместо
дерева два человека. И этот прием – скорее
кинематографический, использован вами
в литературе. Вы смешиваете два жанра, но
который из них для вас важнее? Чем вам
на самом деле приятнее заниматься?
– Да, действительно, на фотографию
очень похоже, да и вообще – между картинкой,
статичной или движущейся, и текстом,
написанным на бумаге, много общего.
Я считаю, что они все очень тесно связаны
друг с другом. Когда я рос, то примерно одинаково
любил читать книги и смотреть фильмы
– мне всегда было по душе и то и другое.
Теперь, когда я сам пишу, мне больше
всего нравится чувство контроля над ситуацией
и свобода. А что касается кино, то здесь
для меня самое приятное – что множество
людей работают вместе и заодно. Приятно
на них смотреть и тоже участвовать в игре,
то есть в деле, в общем – в процессе, ощущать
себя его важной частью. Но в кино так
5
Предлагаемая книга впервые в одном
издании подробно знакомит российских
читателей с историей и теорией,
а также с некоторыми шедеврами традиционной
музыки стран Восточной Азии
(Китай, Корея, Япония), которые вместе
составляют единый культурный
ареал. Ранее этот
пласт культуры оставался
практически неизвестным
у нас.
У Ген-Ир
много рамок, за пределы которых нельзя
выходить, и правил, которым обязательно
нужно следовать. Бюджет, время, актеры,
жанр фильма – все должно быть четко определено
и зафиксировано. Так что сейчас
меня больше занимает литература. Когда
я пишу книгу, это что-то очень личное. Со
сценарием – по-другому: он для меня как
инструкция, которую я составляю для всех
тех, кто будет участвовать в создании фильма.
При этом сценарий для фильма, снятого
по своей книге, мне, пожалуй, писать проще:
я легко выбрасываю даже большие куски
текста, чем-то жертвую. А с другими авторами
я всегда очень трепетно обращаюсь: мне
страшно, что я могу испортить чужое произведение,
особенно если его создатель –
писатель, которым я восхищаюсь, – Диккенс,
Харди или Фицджеральд.
– Как вам кажется, вы с Лоне Шерфиг,
режиссером «Одного дня», рассказали одну
и ту же историю? Или она увидела в книге
нечто другое, о чем и поведала в фильме?
– Режиссер – это босс, начальник. Все
остальные, включая меня, ему подчиняются.
Мне понравился фильм. Как писатель я принимаю
то, что Лоне сотворила с моей книгой
в качестве режиссера. Некоторые сцены
были воплощены прямо в точности так, как
я их видел в своем воображении, – и это как
будто какое-то волшебство. А другие – нет.
Самое лучшее, на что можно надеяться: что
он поймет и почувствует в отношении себя –
человек, посмотревший кино.
– Поскольку вы сами играли в театре, то
на актеров в фильме смотрели еще и с чисто
профессиональной точки зрения. И как вам
они?
– О, я был очень плохим актером. Да,
я играл в театре, но всегда был таким подвижным,
слишком подвижным. Я не умел
играть только лицом. А здесь, в кино, актеры
прекрасны. Особенно Энн Хатауэй, сыгравшая
Эмму. Меня восхищает Энн: то, что она
может выразить одним взглядом или улыбкой,
говорит сразу о столь многом, что некоторым
не под силу сообщить, даже если они
будут об этом говорить, и говорить, и говорить,
или бегать по сцене, как это делал я.
Мне очень понравилось то, как она была
внимательна к маленьким деталям, которые
6
История музыки Восточной
Азии (Китай, Корея, Япония).
СПб.: Планета музыки, 2011. – 544 с.
«Занятие или увлечение? Неизбежность
или прихоть? Это надолго? Это
пожизненно». Перед нами первая русскоязычная
книга об аргентинском
(остальные ненастоящие) танго. Автор рассматривает
танец, как культурный феномен,
возникший примерно в 1870-х годах
в Буэнос-Айресе, на берегах великой реки
Рио де ла Плата,
и завоевавший весь
мир.
Габриэлян Г.
Tango Argentino\
Справочник
я повсюду разбросал в тексте, точно ребенок
– игрушки по комнате. И еще то, как
крепко она все контролировала. Я в свое
время так не мог.
– А вы давали ей какие-то советы по поводу
характера Эммы? Или, может, она сама
вас спрашивала о своем персонаже?
– Да нет, почти нет: там была своя система,
согласно которой нас сразу, едва познакомив,
как-то разъединили друг от друга.
Меня не подпускали слишком уж близко
к сердцу съемочного процесса, ну, может,
я и сам не хотел, опасался слишком вмешиваться
– это никому не было нужно. Хотя
я знаю, что актеры читали книгу, правда, я с
ними, к сожалению, об этом говорил совсем
немного: мне хотелось бы больше. Впрочем,
Энн я все же передал диск с музыкой, которую
слушала Эмма, – чтобы она лучше себе
ее представила. И Энн всюду ходила в наушниках.
–
Эмма чудесна, и в фильме, и еще больше
в книге. От нее – к Декстеру, от Декстера
– к ней: и так весь роман, все годы, пока
она не погибнет. Как писатель вы подталкиваете
к тому, чтобы читатель их сравнивал,
хотя и не как противников, а как друзей.
Но чувство, что Эмма сильнее и во многом
лучше, охватывает потому, что, видимо, вам
самому она ближе. Почему тогда вы «убили»
ее, а не Декстера?
– Конечно, Эмма мне ближе. А когда
я придумывал Декстера, то эта работа давалась
мне гораздо тяжелее: я совсем на него
не похож. А с Эммой, особенно той Эммой,
какой она была в молодости, у нас очень
много общего: похожие вкусы, в музыке,
еде и многих других вещах, похожие привычки
и приоритеты, происхождение, мнения.
Декстер в книге проходит путь – своего
рода путь искупления. А чтобы что-то искупить,
надо быть не очень хорошим человеком:
так что, конечно, у него больше недостатков.
Я думаю, что если бы ситуация была
обратной, то моя задумка не сработала бы.
Эмма мудра. Даже если несчастлива – все
равно мудра. Может быть, так оно и бывает
в жизни: те, кто мудрее, страдают не меньше,
а больше. Но я сам не чувствую себя
таким мудрым, как Эмма: все же она гораздо
мудрее меня.
7
начинающего тангеро.
М.: КноРус, 2011. – 128 с.
Писатели-участники международного
проекта «Мифы» обычно выбирают
для творческого осмысления фигуры
масштабные и почтенные. А хорватская
нонконформистка Дубравка Угрешич
решила с юмором и любовью воспеть…
Бабу-ягу, предложив совсем
по-новому взглянуть
на эту странную женщину
из избушки на курьих
ножках.
Угрешич Д.
Снесла Баба-яга яичко /
Пер. с серб. Л.Савельевой.
М.: Эксмо, 2011. – 448 с.
Стр.3