ISBN 978-5-91419-395-6
Роман Людмилы Агеевой «Тонкий слой» — о времени прошедшем
и настоящем, о том, как время проходит и что оно делает с нами, и о
том, что остается неизменным, а также вот о чем: о погибших карьерах
и обманутых ожиданиях, о борьбе самолюбий, супружеских изменах,
ревнивых друзьях, о взрослых детях, сумасшедших старухах, смешных
внучках, о чужих письмах, о благих намерениях, о тщеславии, о памяти,
и конечно о любви. <...> Две толстые тетки застыли на углу улицы Рубинштейна, у одной
сумка на колесиках, у другой внук нетерпеливо выкручивает руку, вертится, стоят на ветру, разговаривают, всем мешают – другого места не
нашли. <...> Перебегает с набережной к Менделеевской линии прямо
перед носом автобуса, пальто распахнуто, шарф на ветру, несется мимо
почты, в руках старый неуклюжий портфель, – помню этот портфель,
треугольный, гармошкой, очень вместительный; несется, говоришь,
мимо почты, какая почта? никакой почты там давно нет, там ресторан
«Град Петров», телятина на углях; о Боже! да ведь и его нет, нет его на
свете, но это он, он, его походка, его пальто и облезлый клетчатый шарф,
мохеровый, слово вот вспомнилось, а шарфы эти давно истлели, съедены молью и временем. <...> Ничего там не было ценного,
ну, бутылка, да; свитер старый, кожаные перчатки, мой подарок, между
прочим, но... был там секретный отчет, который вообще нельзя было с
кафедры выносить. <...> ...Как я по ней скучаю – все-таки очень она хорошая была, ни о ком
слова дурного никогда не сказала, если уж кого-то любила, то беззаветно, фанатка дружбы, беззаветная – так мы ее и называли, посмеиваясь. <...> Но себя мы можем и не узнать, только сердце сожмется,
замечутся волны памяти, пробегут спазмы по сосудам, улыбнется нам
двойник и пойдет дальше. <...> Хочу посмотреть на этот
угол, здесь вход был в гастроном, две ступеньки вниз, бегали сюда за
сливочными тянучками, каждая на папиросной бумажной подложке, кофейные, самые темные, мне не особенно нравились – они горьковатые
были, но стеснялась <...>
Тонкий_слой._Сцены_дружеских_встреч_роман_.pdf
-
Стр.3
УДК 821.161.1
ББК 84(2)6-4
А23
Агеева Л.
А23 Тонкий слой. Сцены дружеских встреч: роман / Л. Агеева. —
СПб. : Алетейя, 2010. — 200 c. — (Русское зарубежье. Коллекция
поэзии и прозы).
ISBN 978-5-91419-395-6
Роман Людмилы Агеевой «Тонкий слой» — о времени прошедшем
и настоящем, о том, как время проходит и что оно делает с нами, и о
том, что остается неизменным, а также вот о чем: о погибших карьерах
и обманутых ожиданиях, о борьбе самолюбий, супружеских изменах,
ревнивых друзьях, о взрослых детях, сумасшедших старухах, смешных
внучках, о чужих письмах, о благих намерениях, о тщеславии, о памяти,
и конечно о любви.
УДК 821.161.1
ББК 84(2)6-4
© Агеева Л., 2010
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2010
© «Алетейя. Историческая книга», 2010
Стр.4
О, вы все тогда вернитесь, сядьте рядом,
Дайте слово – никогда меня не бросить
И уже не обмануть.
Евгений Рейн
Некоторые явления идут в одну сторону
не потому, что не могут идти в другую,
а потому, что их протекание в обратном
направлении маловероятно.
Мартин Гарднер
Глава первая.
СиСтема наблюдения – 1
Хочешь побывать в родном городе – на Невском, на Литейном, на
Владимирском, на Первой линии – куда душе угодно, у Академии художеств,
например, или вот – перед Университетом? Система видеонаблюдения.
Все просматривается. Все прозрачно. Кстати, мальчика, которого
убили на площади Восстания, перед входом в «Буквоед», тоже зафиксировали,
и всю эту сцену ужасную, и убийц его, конечно, тоже – их сразу
же, между прочим, и нашли. Однако тут же и отпустили. Этого никто
не понимает. Видишь – цветы. Появляются время от времени. Кто-то
его помнит, этого мальчика. Вот так. Теперь родной город доступен для
наблюдения. То есть ты сидишь, допустим, в Лондоне, Амстердаме или
Париже, но виртуально пребываешь на площади Труда (как она нынче
называется? а так и называется...) и можешь заглянуть в Новую Голландию...
Нет,
не хочу. Наслышаны-с...
Ну хорошо, а вот смотри, пойдем, например, по Конногвардейскому
бульвару (а знаем, знаем – бульвар Профсоюзов), свернем на Почтамтскую,
по Большой Морской, мимо Дома архитектора, мимо Дома
Набокова, мимо Дома композиторов. Внутри совсем не то, что раньше.
Можно утешиться, что и не так, как совсем-совсем раньше, до нашего
5
Стр.5
появления на свет. Внутрь этих красивых особняков даже виртуально
тебя не пустят, но и тогда, живьем, тоже ведь так просто не пускали.
Нужно было показать пропуск, удостоверяющий членство, или пригласительный
билет, даже вальяжному лауреату мог подозрительный, звероватый
вахтер задать грозный вопрос: «Член Дома?» – ну, известно,
что этот остроумец отвечал, мог себе позволить. А вот рядом там есть
один дом, почти напротив Дома архитекторов, – там была коммунальная
квартира во времена нашего бедного существования, и мы там были
счастливы, несмотря на бедность и обделенность красивыми нарядами.
Дух веет где хочет, интеллект всюду находит пищу, а счастье складывается
из сущих и бесплатных пустяков – вроде осеннего воздуха, шороха
листьев, нестерпимого блеска воды, дуновений, мерцаний, прикосновений,
предрассветного звона первого трамвая, совсем далекого, едва
слышного, сквозь сон, когда можно обняться и снова сладостно заснуть,
– наставив, однако, ухо в сторону маленького будильника в ожидании
его настойчивого писка.
Нет, неправильно, не выдумывай: будильники тогда не пищали. Будильник
был большой, круглый, с блестящей металлической шапочкой и
механическим заводом, дребезжал заполошно, яростно дрожал и почти
подпрыгивал, опасно продвигаясь к самому краю стола, его нужно было
быстро прихлопнуть и вставать, немедленно вставать – нечеловеческое
усилие, нечеловеческое. А иначе... трагический провал в сладкую бездну
сна. И последствия! О, последствия!.. лучше не вспоминать: безумное,
судорожное пробуждение, метания по комнате, рваные колготки, беспомощные
вопли, таинственное исчезновение второго носка, злобные
крики, оборванная лямка, поиски английской булавки, истерика, обвинения
друг друга, выбегание к автобусу без завтрака и накрашенных
ресниц. О! Счастье!
На Невском – переплетение проводов, растяжки (можно кликнуть,
увеличить и прочитать: два раза в день в вену – реклама австрийских
авиалиний; или – с днем работников органов государственной
безопасности российской федерации – не надо улыбаться,
не до улыбок, – прости, это у меня рефлекторное), новые вывески,
все больше латиницей, новые рестораны, кафе, хорошо видны фигуры
людей, даже лица.
Знакомый человек остановился перед театром, рассматривает афишу
– как постарел, бедный, шаркает, спину не держит, но еще можно
узнать (а позвонить? вот отсюда и позвонить, из Мюнхена, спросить, а
6
Стр.6