В. Д. Смирнов. Аксаковы
Биографическая библиотека Флорентия Павленкова
Биографические очерки В. Д. Смирнова
С двумя портретами, гравированными в Париже и Петербурге
Оригинал здесь: СГГА
АКСАКОВЫ.
ИХ ЖИЗНЬ И ЛИТЕРАТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
1. Московский кружок славянофилов
2. Центр московского славянофильства - дом Аксаковых.
3. Литературная деятельность С. Т. Аксакова
4. Константин Сергеевич Аксаков
5. Славянофильская доктрина
6. Иван Аксаков. - Немезида славянофильства. - Славянофильство как
классовая теория
7. Заключение
8. Источники
1. Московский кружок славянофилов
"Славянофильство или руссицизм не как теория, не как учение, а как
оскорбленное народное чувство, как темное воспоминание и массовый инстинкт,
как противодействие исключительно иностранному влиянию существовало со
времени обрития первой бороды Петром Великим".
Противодействие петербургскому "объевропеиванию" России никогда не
перемежалось; казненное, четвертованное, повешенное на зубцах Кремля и там
простреленное Меншиковым и другими царскими "потешными" в виде буйных
стрельцов;
убитое в равелине петербургской крепости в лице царевича
Алексея, оно - это противодействие - является как партия Долгоруких при
Петре II, как ненависть к немцам при Бироне, как разнузданная брань
гениального Ломоносова, как сама Елизавета, опиравшаяся на тогдашних
славянофилов, чтобы сесть на престол: ведь народ в Москве ждал, что при ее
короновании выйдет приказ избить немцев. Все раскольники - славянофилы по
настроению. Солдаты, требовавшие смены Барклая-де-Толли за его немецкую
фамилию, были предшественниками Хомякова и его друзей.
Война 1812 года сильно развила чувство народного сознания и любви к
но патриотизм 1812 года не имел старообрядчески-славянского
Мы его видим в Карамзине и Пушкине, в самом императоре
родине,
характера.
Александре. Практически он был выражением того инстинкта силы, который
чувствуют все могучие народы, когда
их задевают чужие; потом это было
торжественное чувство победы, гордое сознание данного отпора. Но теория его
была слаба; для того чтобы любить русскую историю, патриоты перекладывали
ее на европейские нравы; они вообще переводили с французского на русский
римско-греческий патриотизм Корнеля и Расина и не шли далее стиха:
Pour un coeur bien ne, gue la patrie est chere!
Как дорого отечество для благородно рожденного сердца!
Правда, Шишков бредил уже и тогда о восстановлении старого слога, но
влияние его было ограничено. Что же касается до настоящего народного слога,
то его знал один офранцуженный граф Растопчин, да и тот частенько перевирал
его, преобразовывая в "балаганный стиль".
По мере того как война забывалась, патриотизм этот утихал и выродился
наконец, с одной стороны, в подлую циническую лесть "Северной пчелы", с
другой - в пошлый загоскинский патриотизм, называвший Шую Манчестром,
Шубуева - Рафаэлем, хваставший штыками и дистанцией огромного размера "от
Стр.1