Ю. И. Айхенвальд
Чехов
Из книги: Силуэты русских писателей. В 1 вып. М., 1906 - 1910; 2-е изд. М., 1908 - 1913.
Оригинал здесь: http://dugward.ru/library/chehov/aihenv_chehov.html.
СОДЕРЖАНИЕ:
Чехов
Дети у Чехова
Письма Чехова
Чехов
Вспоминается, что кончина Чехова произвела на многих впечатление семейной потери: до такой
степени роднил он с собою, пленяя мягкой властью своего таланта. И тем не менее объяснить его,
подвергнуть его страницы анализу очень трудно, потому что в своих рассказах, обнимающих все
глубокое содержание жизни, он сплетал человеческие души из тончайших нитей и обвевал их почти
неуловимым дыханием проникновенной элегии. Как один из его героев, живший в чудном саду, он был
царь и повелитель нежных красок. Писатель оттенков, он замечал все малейшие трепетания сердца; ему
был доступен самый аромат чужой души. Вот отчего нельзя, да и грешно разбирать по ниточкам
легчайшую ткань его произведений: это разрушило бы ее и мы сдунули бы золотистую пыль с крылышек
мотылька. Чехова меньше чем кого-либо расскажешь: его надо читать. И, читая, мы в дорогой и
благородной простоте его строк впиваем в себя почти каждое слово, потому что оно содержит в себе
художественный штрих наблюдательности, необыкновенно смелое и поэтичное олицетворение природы
или вещей, удивительную человеческую деталь.
Он тем более держит читателя в плену своего тонкого письма, что психологическая сила скорби,
которой оно проникнуто, своеобразна и велика.
...Нет, ничто
Так не печалит нас среди веселий,
Как томный, сердцем повторенный звук.
Скорбь неотразима. Она всегда права. Когда радость придет к нам, можно ее не принять, и она
исчезнет, вспугнутая горем, которое живет кругом и внутри каждого из нас. Но когда печаль, томная или
тяжкая, постучится в наше сердце, оно непременно откроется для нее, и она обнимет нас и заговорит, и
от ее прикосновения зарождаются слезы. Так именно подходит к сердцу Чехов: можно ли отказать ему в
приеме? "Для ощущения счастья обыкновенно требуется столько времени, сколько его нужно, чтобы
завести часы" - на чью душу не откинут тени эти слова и чья душа с ними не согласится?..
Для скорби Чехова характерно то, что сперва она звучала у него лишь робкою нотой задумчивой
грусти и к ее преобладанию он пришел от яркого комизма, который, впрочем, никогда не покидал его и
впоследствии. Чехов писал в "Осколках" и "Стрекозе". Он начал анекдотом и кончил тоской. Человек,
который прежде так смеялся и так смешил, потом окутал жизнь траурной пеленой.
Конечно, по существу здесь нет ничего поразительного. Глубокому духу скоро открывается
внутреннее сродство между смешным и скорбным, и Чехов только повиновался своей стихийной
глубине. Несоответствие между идеей и ее проявлением в одинаковой степени может быть последним
источником как смешного, так и трагического. Нелепые слова, которые не покрывают своих понятий,
бессмысленные поступки, внезапные изменения хамелеона житейских ситуаций, когда, например, в
странной группировке человеческих фигур встреча "толстого" и "тонкого" принимает столь
неожиданный оборот, - все это вызывает улыбку. И она сама по себе является великой разрешительной
силой и производит нравственно-просветляющее влияние. Но когда ненужное, нестройное,
Стр.1