Татьяна Львовна Сухотина-Толстая <...> И для осуществления этих двух целей не следует пренебрегать никаким, даже самым мелким и
пустым, поступком. <...> Если можно дать людям веселье забавным рассказом или смешным анекдотом, -- то да
здравствует веселый рассказ и смешной анекдот! <...> Если можно украсить жизнь людей картиной, представлением, песней, -- и для этого нужен труд,
-- то надо дать его с охотой и весельем. <...> Вот в коротких словах "profession de foi" {символ веры (фр.).} недавно ушедшего из этой жизни
моего товарища по Школе живописи и ваяния -- Л. <...> Может быть, только бессознательно жила в нем та страстная любовь к жизни и ко всему
прекрасному в ней, которая заставляла его весело работать и радостно страдать. <...> Но всякий, знавший Сулержицкого, не только чувствовал это его свойство, но и заражался им. <...> В Школе живописи и ваяния, которую я посещала в продолжение нескольких зим, Сулержицкий
среди товарищей составлял маленький центр. <...> Люди со слабой инициативой, с вялым характером, с шаткими убеждениями липнут к людям,
богаче их одаренным. <...> Сулержицкий, или Сулер, как мы сокращенно звали его, всегда горел какой-нибудь новой затеей
или новым открытием и увлекал за собой своих товарищей. <...> Если где-нибудь в Школе собиралась кучка учеников, о чем-нибудь горячо беседующих, можно
было без ошибки сказать, что это ученики собрались вокруг Сулера. <...> Когда раздавались взрывы хохота,
это товарищи смеялись какому-нибудь рассказу, анекдоту или представлению Сулера. <...> Если где-нибудь
стройно пели ученики -- это под его руководством составился хор. <...> Сулер был очень талантлив во всех областях искусства2. <...> К рождеству мы устраивали свою выставку и до этого горячо готовились к ней. <...> Помню, как раз перед рождеством мы собрались в Школе и обсуждали дела своей выставки. <...> Сулер нам до этого своей картины не показывал и не рассказывал ее содержания, хотя давно уже
готовил ее. <...> Поэтому мы все ждали появления этой картины <...>
Л._А._Сулержицкий.pdf
Татьяна Львовна Сухотина-Толстая
Л. А. Сулержицкий
Жизнь должна быть прекрасна.
Люди должны быть счастливы.
И для осуществления этих двух целей не следует пренебрегать никаким, даже самым мелким и
пустым, поступком.
Если можно дать людям веселье забавным рассказом или смешным анекдотом, -- то да
здравствует веселый рассказ и смешной анекдот!
Если можно украсить жизнь людей картиной, представлением, песней, -- и для этого нужен труд,
-- то надо дать его с охотой и весельем.
Если для счастья людей понадобится страдание, -- то надо идти на него бодро, уверенно и
радостно.
Вот в коротких словах "profession de foi" {символ веры (фр.).} недавно ушедшего из этой жизни
моего товарища по Школе живописи и ваяния -- Л. А. Сулержицкого1.
Не знаю, как сам он определил бы свое внутреннее миросозерцание. Может быть, и иначе, чем я
это делаю. Может быть, только бессознательно жила в нем та страстная любовь к жизни и ко всему
прекрасному в ней, которая заставляла его весело работать и радостно страдать.
Но всякий, знавший Сулержицкого, не только чувствовал это его свойство, но и заражался им.
Помню я Сулержицкого почти мальчиком.
В Школе живописи и ваяния, которую я посещала в продолжение нескольких зим, Сулержицкий
среди товарищей составлял маленький центр.
Люди со слабой инициативой, с вялым характером, с шаткими убеждениями липнут к людям,
богаче их одаренным.
Так это было и у нас в Школе.
Сулержицкий, или Сулер, как мы сокращенно звали его, всегда горел какой-нибудь новой затеей
или новым открытием и увлекал за собой своих товарищей.
Если где-нибудь в Школе собиралась кучка учеников, о чем-нибудь горячо беседующих, можно
было без ошибки сказать, что это ученики собрались вокруг Сулера. Когда раздавались взрывы хохота,
это товарищи смеялись какому-нибудь рассказу, анекдоту или представлению Сулера. Если где-нибудь
стройно пели ученики -- это под его руководством составился хор.
Сулер был очень талантлив во всех областях искусства2.
Но главный интерес, связывающий всех нас в Школе, была живопись.
К рождеству мы устраивали свою выставку и до этого горячо готовились к ней. Когда мы
собирались, то толковали более всего о разных течениях и направлениях в искусстве, показывали друг
другу свои работы и советовались друг с другом.
Помню, как раз перед рождеством мы собрались в Школе и обсуждали дела своей выставки. Коекто
из нас принес свои холсты.
Сулер нам до этого своей картины не показывал и не рассказывал ее содержания, хотя давно уже
готовил ее. Он искал в ней новых путей и не хотел, чтобы посторонние отзывы путали его.
Поэтому мы все ждали появления этой картины с большим интересом.
Сулер исчез и через некоторое время с взволнованным лицом принес свою картину, поставил ее
на пол у стены и просил нас отойти подальше, чтобы издали смотреть на нее.
Я теперь не помню подробности картины. Помню впечатление: большая пустая комната, тусклое
серое освещение и одинокая фигура3.
Картина давала настроение грусти, тоски и одиночества.
Ученики притихли и долго молча смотрели. Потом начали раздаваться отдельные возгласы:
--Молодчина, Сулер!
-- Настроения-то сколько!
-- Здорово, Сулер!
Сулер сиял. Он стал рассказывать нам, какие мысли и чувства он хотел вложить в картину.
Товарищи уверяли его, что ему это вполне удалось и что все это зритель чувствует, глядя на нее.
Из сотен учеников Школы живописи и ваяния я особенно сошлась с несколькими юношами и
Стр.1