ЗАМѢТКИ О ТЕКУЩЕЙ ЛИТЕРАТУРѢ {*}.
{* См. "Гражданинъ" No 15-16 и No 18.}
"Гражданин", No 19, 1873
Оригинал здесь -- http://smalt.karelia.ru/~filolog/grazh/1873/7mayN19.htm
VII.
Русская художественная литература есть одна изъ величайшихъ драгоцѣнностей, какими только
обладаетъ русскiй народъ. Наука у насъ очень слаба; до сихъ поръ мы не успѣли доказать,
Что можетъ собственныхъ Платоновъ
И быстрыхъ разумомъ Невтоновъ
Россiйская земля рождать;
у насъ нѣтъ своихъ философовъ и филологовъ; есть отличные математики и натуралисты, но нѣтъ
великихъ ученыхъ и въ этой области; русская исторiя только подаетъ надежды на оригинальность и
растетъ среди такихъ умственныхъ волненiй и опасностей, что возбуждаетъ и страхъ за себя. Одно только
ясно и несомнѣнно: у насъ есть своя поэзiя, есть великiе и самобытные художественные писатели. Нашъ
литературный языкъ уже обладаетъ полною свободою и зрѣлостiю; онъ уже есть достойное орудiе для
выраженiя высочайшихъ и эѳирнѣйшихъ движенiй духа. И на этомъ языкѣ есть произведенiя всемiрной
красоты и неумирающаго значенiя; еслибы завтра исчезло русское царство, мы все-таки оставили бы мipy
свое наслѣдiе и новые народы обязаны были бы свято беречь для себя поученiе, содержащееся въ нашихъ
художественныхъ произведенiяхъ.
Какъ это случилось, почему именно въ художествѣ слова всего ярче и успѣшнѣе проявился
русскiй духъ, -- вопросъ трудный. Можетъ быть разгадка заключается въ свойствѣ самого художества, въ
томъ, что оно не требуетъ строгой сознательности, а между тѣмъ выражаетъ свое содержанiе полнѣе и
глубже, чѣмъ всѣ сознательныя формы. Такъ Л
топись села Горохина есть лучшая критика на
Карамзина; такъ начало вѣрнаго пониманiя нашей исторiи нужно считать съ Капитанской дочки.
Русскiй духъ какъ будто посп
шилъ высказаться въ художествѣ, прежде чѣмъ успѣетъ
высказаться въ другихъ формахъ русской жизни.
Къ несчастiю, хорошее пониманiе такого высокаго и драгоцѣннаго явленiя, какъ наша литература,
очень трудно, почти невозможно для большинства нашей публики. Это происходитъ и отъ высоты самого
явленiя, недоступной для понятiй мало-развитыхъ, и еще болѣе оттого, что понятiя нашей интеллигенцiи
безпрестанно направляются въ сторону впечатлѣнiями другаго рода, или возбуждаются къ дѣятельности
совершенно ненормальной. Вотъ почему наша изящная словесность, какъ и многое другое въ русской
жизни, принадлежитъ къ явленiямъ загадочнымъ, таинственнымъ.
Недавно намъ встрѣтился очень рѣзкiй образчикъ той великой смутности понятiй, которая
господствуетъ въ этомъ отношенiи въ публикѣ и въ ея наставницѣ -- журналистикѣ. Въ прошломъ году
гр. Л. Н. Толстой издалъ свою "Азбуку". Эта "Азбука" собственно не азбука, хотя въ ней есть и алфавитъ и
склады и пр.; это скорѣе дѣтская хрестоматiя, величиною въ пятьдесятъ печатныхъ листовъ. Половина
этой хрестоматiи состоитъ изъ произведенiй самого составителя, или совершенно оригинальныхъ, или
заимствованныхъ, но передѣланныхъ такъ, что часто они имѣютъ весьма мало общаго съ оригиналомъ.
По намѣренiямъ автора, это -- маленькiя художественныя произведенiя, которыя назначаются для дѣтей
только потому, что, по своей простотѣ, должны быть доступны всѣмъ возрастамъ.
На эту книгу очень вооружился "Вѣстникъ Европы". Одинъ изъ главнѣйшихъ упрековъ состоитъ -
- въ чемъ бы вы думали? Въ томъ, кàкъ могъ Л. Н. Толстой возъимѣть претензiю самъ сочинять!
"Вѣстникъ Европы" говоритъ объ этомъ съ негодованiемъ, съ горечью. Послушайте, въ самомъ дѣлѣ:
"Авторы (такого рода, какъ Л. Н. Толстой) всего болѣе хлопочутъ объ оригинальничаньи: имъ во
что бы то ни стало хочется провести собственное мiровоззрѣнiе, нерѣдко изъ рукъ вонъ какое узенькое и
щедушное. Для достиженiя этой завѣтной мысли они неустанно фабрикуютъ безчисленныя статьи
собственнаго, домашняго, нетребовательнаго (?) изд
лiя. Утомившись такою отчаянною
самопроизводительностiю, они охотно прибѣгаютъ къ хорошимъ иностраннымъ книжечкамъ, безъ
устали черпаютъ изъ нихъ, передѣлываютъ, коверкаютъ, окуцываютъ, разжижаютъ, т. е. неузнаваемо
ѣ
ѣ
ѣ
Стр.1