ПОГОРЕЛЬСКИЙ, Антоний, настоящая фамилия -- Перовский Алексей Алексеевич [1787 -- 9
(21).VII.1836, Варшава] -- прозаик. Побочный сын гр. А. К. Разумовского. За два года и два месяца
окончил Московский университет со степенью доктора философских и словесных наук, присвоенной за
три лекции на трех языках, посвященные естественнонаучным проблемам (1807). Служил в статской
службе до 1812 г. Участвовал в Отечественной войне в заграничном походе, два года жил в Дрездене при
русском генерал-губернаторе Саксонии. Приехав в Петербург, служил в департаменте духовных дел
иностранных исповеданий (1816--1822). В 1822 г. поселился в унаследованном имении Погорельцы на
Северной Украине, где начал писать повести. Занимался воспитанием маленького сына своей сестры -- А.
К. Толстого. В 1825 г. назначен попечителем Харьковского учебного округа, с 1826 г. в Петербурге -- член
комитета по устройству учебных заведений, автор записки "О народном просвещении в России". Живет в
Петербурге и Москве, ездит за границу. С 1830 г.-- в отставке.
Основные сочинения П. уместились в два небольших тома (1853). Ему принадлежат
стихотворения и переводы в русле карамзинизма и шуточные стихи (амфигури), не предназначавшиеся
для печати, несколько статей: в двух статьях 1820 г. (третья опубл. лишь в 1966 г.) он остроумно
высмеивал чинную чопорность и нелепую придирчивость критиков "Руслана и Людмилы" А. С. Пушкина
-- А. Ф. Воейкова и Д. П. Зыкова, в 1829 г. продемонстрировал несостоятельность "нравственносатирического
романа" Ф. В. Булгарина "Иван Выжигин", имевшего большой коммерческий успех, в 1830
г. написал языковедческий трактат "Новая тяжба о букве ъ. Письмо к барону Гумбольдту" с шутливыми
зачином и концовкой от лица буквы, надобность в которой отрицал знаменитый немецкий ученый
(интерес к лингвистике заметен и в художественных произведениях П.); есть известие, что в начале 30 гг.
он опубликовал стихотворение юного А. К. Толстого со строгой критикой на него.
Главное в наследии П.-- художественная проза, печатавшаяся в 1825--1833 гг. под ироническим
псевдонимом Антоний Погорельский (т. е. "затворник" в с. Погорельцы Черниговской губ.-- видимо,
параллель к имени св. Антония Печерского, переселившегося из-за княжеских усобиц из Киева в
Чернигов). "Лафертовская маковница" явилась первой русской сказочно-фантастической повестью на
бытовом материале и получила широкое признание. В ней реально описаны московский мещанский быт и
характеры простых людей. Она предваряла прозу А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя. Ироничность автора
выразилась в характерах главных персонажей, ^сюжете, организации повествования. Так, превращенного
колдуньей в чиновника черного кота не может догнать собака, а почтальонша Ивановна не верит дочери,
что это кот, поскольку "все знают, что он титулярный советник": чин убеждает больше, чем само естество.
Сродни будущим гоголевским персонажам почтальон Онуфрич и его тетка-ведьма, которая чаще бывает
смешной, чем страшной. Фантастический сюжет был настолько нов для прозы, что издатель повести А. Ф.
Воейков снабдил ее от своего имени "Развязкой", попытавшись рационально объяснить чудеса
восприятием и воображением героев.
Такое не в меру серьезное, не эстетическое понимание новой литературы П. дискредитирует
художественными средствами в книге "Двойник" (1828). Это слово (и понятие) он первый ввел в русский
язык и литературу по аналогии с немецким. П. заимствовал отдельные образы и мотивы у Э. Т. А.
Гофмана и отчасти у других немецких романтиков, но перетолковал их весьма свободно, не принял
мистическую идею двоемирия и трагическое мироощущение, которое они выражали. "Двойник" строится
на игре и мистификации. Скучающего в деревне и строящего воздушные замки Антония приходит
развлекать его точная копия, добродушное и вежливое привидение. Их беседы и деликатные споры в
течение шести вечеров, преимущественно о таинственном в жизни, включают короткие истории и четыре
самостоятельные повести: Антоний выступает рассказчиком "Изидора и Анюты" и ранее опубликованной
"Лафертовской маковницы",
Двойник
-"Пагубных
последствий необузданного
воображения" (привидение у П. против излишнего воображения) и "Путешествия в дилижансе". В
"Изидоре и Анюте", слабой сентиментально-предромантической вещи, офицер Изидор в освобожденной
от французов Москве по ночам разговаривает с призраком погибшей невесты и затем умирает. Но рассказ
служит поводом для спора о существовании привидений. Двойник в них сомневается больше, чем
Антоний. Вообще же спорщики легко соглашаются или незаметно для себя меняются местами в споре,
будь то разговор о родах ума и измерении его степеней, или о возможности для человека влюбиться в
механическую куклу, как в "Пагубных последствиях..." (это упрощенная, без всякого философского
подтекста переделка "Песочного человека" Гофмана), или о том, почему мучила совесть полковника,
который сгоряча застрелил некогда подобравшую и воспитавшую его в лесу обезьяну ("Путешествие в
дилижансе"). Хотя фантастический Двойник парадоксально проявляет себя рационалистом заметно чаще,
чем Антоний, оба собеседника принимают удивительное как естественное и удивляются не самому
удивительному (этим также предварялась поэтика Гоголя). Странное и важное приравнивается к
обыкновенному и незначительному, начиная с псевдонима автора и заглавия "Двойник, или Мои вечера в
Малороссии": никому неведомое существо или обычные вечера в обычной Малороссии. Критики не
заметили принципиальной и художественно перспективной установки автора, истолковав содержание
Стр.1