Соломон Исаакович Воложин
Из Актов открытия художественного смысла произведений, помещенных на данном сайте
Оригинал находится здесь: http://magister.msk.ru/library/publicat/volozhin/volozhin.htm
Акт 23-й. (О повести Огнева "Евразия")
В начале своих занятий этим циклом статей я, ища в Интернете что-нибудь о Блейке, не наткнулся
на слова о нем и "о непосредственности чувства, которой следует дорожить больше, чем любыми
ухищрениями" (http://www.krotov.org/libr_min/o/orwell/blake1.html). Так хоть теперь пусть они сработают -
для
открытия
художественного
смысла
"Евразии"
Николая Огнева
(http://www.magister.msk.ru/library/prose/ognen001.htm).
Смотрите:
"...- это все мои владения, - рассказывал ветер, и когда тебе надоест музыканить с поездом,
то летим со мной, - со мной, со мной!
Валюське еще не надоело, а поезду надоело отбивать две четверти, и он забарабанил
триолями.
- Тараты-караты-куплю аппараты, и траты, и браты, и грома раскаты, - слова подобрала
Валюська, поезд согласился на тараты-караты, и в знак согласия дал длинный свисток".
Но какая прелесть, а? Читаете, а - слышите!
Или вот:
"...только Валюська, садясь в поезд, заметила, что добро взял ее билет очкастый кондуктор,
добро улыбнулся носильщик, валивший на полку страшно тяжелый чемодан лакированного
господина, зато уж сам лакированный глянул совсем не добро, а сладко и масляно и полузакрыл,
желая приласкаться, черные, смазанные жиром, глаза.
- Нет уж, не приласкаешься, нет, - строго решила Валюська, - слова не выжмешь, хоть
изойди жиром.
И сказала ему глазами: прощай, до свидания, одним словом: я с вами незнакома, между
нами все кончено, адью".
Читаешь, а - видишь.
Это восемнадцатилетняя девушка едет к жениху, поручику Раздеришину, в запасную бригаду,
тренирующуюся за две тысячи верст от русско-германского фронта. Идет первая мировая война.
И с таким смаком описывается все, в том числе и негатив, что, казалось бы, это второй Бабель с
его историческим оптимизмом. Но... Нигде-нигде, хоть он и умер в 1938 году, не пишут, что Огнев
советский писатель. Всюду - русский.
И правильно. Потому что его мировоззрение,- по крайней мере в "Евразии" это запросто видно,есть
мировоззрение разочаровавшегося в действительности и нашедшего спасение в "непосредственности
чувства".
И сюжет - соответствует.
На тренировочном фронте, хоть Валюська и испугалась, хоть там и случился эксцесс - стреляли по
своим, - там с Раздеришиным ничего плохого не случилось. И дуэли с их общим другом Арбатовым -
тоже. Потом идет скачок сюжета, который я смог понять лишь порывшись в истории. Видно, на фронт
Раздеришин попал - на русско-турецкий; видно, бежал в Турцию от русской революции; видно, примкнул
к турецкой революции, так как она вылилась из национально-освободительной борьбы против Антанты,
помогавшей Греции урвать себе западную Анатолию. Сюжет с тренировочного фронта сразу бросает нас,
читателей, в Турцию, где Раздеришин, партизаня, остается невредимым и там. Непосланное (и
недописанное) письмо Раздеришина Арбатову показывает, что тот, влюблен в Валюську, остался в России
и, видно, на Валюську имеет виды. И, чувствуя это, Раздеришин ему грозит. А сам изменяет Валюське с
турчанкой (он ее называет Евразией), подкармливающей партизан, взрывающих мосты. Потом опять
скачек сюжета. Раздерихин, видно, нелегально вернулся в Россию; видно нашел отца Валюськи. А тот
теперь поп при кладбище. В склепе сделал себе,- думает, тайком,- кабинет, где пьет немилосердно. Там и
Раздерихина спрятал и поит. Обрывками, как и все в повести, идут советские будни: ночные расстрелыпохороны
на кладбище, гуманные - с попом; в мастерской субботник, мучительно затянувшийся до ночи,
но кончившийся все же победой - починили-таки мотор... Монтажом - наутро: Раздерихин просыпается в
склепе, вспоминает, что приходила - ругаться на попа-пропойцу - Валюська; не узнала Раздеришина,
ушла; намек попа на Арбатова с Валюськой. Все - кошмар.
Стр.1