Теймураз Твалтвадзе Лермонтов Рассказ Лесистые холмы и извилистые голубые овраги, схваченные по осыпающимся склонам корнями еще не павших деревьев, и низину, частью поросшую хвоей, осинами, редкими дубами да еще чем-то, а частью — к реке и за ней, вправо от деревни — настоящую равнину, долгую ночь тревожило ветрами, густо заносило мелкими снежинками, заваливало проходы, лазы, валежник, мшистые пни, запахи, палые листья, бесчисленные следы — все, что напоминало о неудачной охоте. <...> В этот час хотелось спать в логове, в родном тепле и мечтать о еде, согревающей желудок. <...> Но не было ни еды, ни тепла. — только ветра и скрип тяжелых сосен, будто с них сорвало заснеженные паруса, и лесной мир безвольно перекатывался с холма на холм, как с волны на волну. <...> Но я подбирался к нему — вкусному рогатому телу: небольшое стадо в поисках пищи появилось в нашем лесу несколько дней назад. <...> Олени осторожничали — близко Твалтвадзе Теймураз Александрович родился в 1963 году в Сухуми. <...> Лермонтов 33 не подойти, а этот взял за привычку являться сюда. <...> На следующий день олень появился вновь: тогда я и залег на холме с противоположной стороны, поближе, на расстоянии прямой атаки, и пролежал сутки почти без движения, ожидая его очередного прихода. <...> Особенно вон те высокие сосны, прищурившиеся на солнце, с застывшими по стволам слезами… <...> А на закате сосны замерзали, застывая багровыми лучами, как сталактиты. <...> Помню, добравшись до широкой ели, я свалился под ней, и налетел снегопад, да мне было уже все равно: не логово — а надежно, и кругом меня по белому склону холма сторожила еловая стая. <...> Я вспомнил сытые времена, когда ели казались мне большими синими ежиками. <...> Олень появился и встал за деревьями, втягивая ноздрями холодный воздух, — выдыхая его, согретый горячей кровью, чистым живым паром. <...> Бежать он мог только обратно в чащу — больше некуда, — там наверняка зацепился бы рогами за ветви… <...> Я не увидел в нем лихорадочной мысли о бегстве, зато в его <...>