Кизилов* СМЕРТНАЯ КАЗНЬ КАК РАЗНОВИДНОСТЬ МОНОПОЛИИ НА НАСИЛИЕ1 Аннотация. <...> Обсуждение смертной казни только как юридической категории не приводит к правильному пониманию ее феномена и влечет нескончаемую на протяжении столетий дискуссию о допустимости/недопустимости использования данного вида уголовного наказания. <...> Вопрос о применении смертной казни должен рассматриваться с позиции интересов государственного суверенитета, характеризующегося не только независимостью государства на международной арене, но и его верховенством внутри страны. <...> Верховенство, в свою очередь, обеспечивается монополией государства на применение легитимного насилия, разновидностью которого выступает уголовное наказание как специфическое средство борьбы с преступностью. <...> Соответственно, в случае отказа от применения смертной казни из диапазона уголовно-правового воздействия изымается самая жесткая и самая серьезная по социально-правовым последствиям для индивида мера государственного принуждения, в связи с чем политическая организация больше не обладает «монополией на насилие» в обществе и не может считаться полностью суверенной. <...> Такой подход к пониманию природы смертной казни согласуется и с широко распространенным в социологии пониманием самого государства как «монополии на насилие», в рамках которого легитимное использование насилия признается только за государством. <...> Подтверждается он и исследованиями французского философа Мишеля Фуко, в которых автор, анализируя механизм публичной казни, приходит к выводам о том, что публичная казнь выступает не столько актом правосудия, сколько демонстрацией силы и абсолютной суверенной власти. <...> При таком понимании природы смертной казни последние правовые подходы, выработанные Конституционным Судом РФ при рассмотрении споров с «международно-правовым» элементом, в которых суд рекомендует учитывать нормы Конституции РФ, закрепляющие суверенитет <...>