Геннадий Гусев Странствие великой мечты В далекой древности родилась мечта о справедливом устройстве общества, о торжестве добра над злом. <...> Мы продолжаем рассказывать о приключениях этой мечты на сложном пути среди людей до наших дней. <...> . Бескрайний небесный полог его мировоззрения и творчества соткан из рвущихся нитей огромных, кричащих противоречий. <...> Радикальный фурьерист, слушатель кружка Петрашевского в молодости — и заклятый враг социализма (во всех его тогдашних вариантах) после возвращения с каторги и ссылки — до конца дней; заступник и печальник униженных, оскорбленных, забитых — и один из корреспондентов Победоносцева; противник всяческих утопий — и один из самых пылких мечтателей о «золотом веке», о мировой гармонии и всечеловеческой любви. <...> Сегодня мы по праву с любовью и волнением говорим: Достоевский прежде всего — совесть наша. <...> 48 Как и Толстой, он велик и в заблуждениях, и в сомнениях, и в страданиях своих. <...> Но чем дальше мы идем, чем быстрее вращается колесо Истории, тем очевиднее становится непреходящая ценность неделимого нравственного ядра творчества великого человеколюбца. <...> Пролегает он сквозь колючие тернии мучений и страстей, сквозь холодное чистилище смирения, терпения и милосердия. <...> Всю свою жизнь Федор Михайлович посвятил терзающим душу раздумьям об освобождении человека, о раскрепощении и просветлении его. <...> Философски глубоко и страстно сознавал он непрочность, недостаточность идеала всеобщей сытости и благополучия — несправедливо, кстати, обвиняя всех социалистов в стремлении только к этой «цели». <...> Как никто до него, великий писатель возвысил в человеке свободу нравственного выбора и воли (в том числе злой воли), этически и эстетически развенчал жесткую, метафизически однобокую формулу французских НАША МОЛОДЁЖЬ № 17(107), 1–15 сентября 2015 материалистов, согласно которой человек всего лишь продукт среды и обстоятельств. <...> Он неминуемо вырождается в новые, еще более <...>