Случевская-Коростовец Воспоминания об отце Думается, многим из вас приходилось, живя в столичном пригороде, проходить мимо какого-нибудь дома, густо обросшего диким виноградом и плющом, совершенно скрывающим стиль постройки и замысел архитектора. <...> В детстве мне были непонятны особенности его мысли, его творчества: я видела в нем только «отца». <...> Но теперь, когда больше полустолетия отделяет меня от этого времени, и детские воспоминания смёл вихрь событий, я начинаю охватывать и понимать своеобразие отца, ему одному свойственную «форму» его мышления, и всё литературное его наследство. <...> Летом мы жили в Гукгербурге. на берегу реки Нарвы, в имении, которое называлось «Уголок». <...> Отец наезжал из Петербурга очень часто и всецело отдавался посадке растений в саду, планировке дорожек и раскопке болота, которое по старинным планам шведских времен (имевшимся у архитектора Сутгофа. — у него отец купил участок), было местом оильных боёв, когда Петр Первый наступал на Нарву. <...> Топь по мере расчистки отдавала обратно засосанные ею предметы: большое число черепов — чьих? русских? шведских? — которые отец мой в качестве «memento топ » распорядился расставлять на столатс, рядом с обломками железных ядер и очень старой какой-то не то флюгаркой, не то шведским древком от знамени. <...> Те же старые планы Сутгофа указывали нам .путь по раке Нарре; там было одно место, разделенное островом, — самое узкое место на реке Нарве: по плану именно оттуда Петр переправил свои войска для штурма Нарвы в 1702 году. <...> На острове был когда-то поставлен в память этого события гранитный обелиск, но быстрое течение Нарвы подмывало песчаный берег, и теперь от этого памятника вряд ли что уцелело. <...> Ритуал был таков: * ) См. статью Георгия Мейера «Неузнанный поэт бессмертия», «Грани » №41. <...> СЛУЧЕВСКАЯ-КОРОСТОВЕЦ ежедневно сперва шествовал мой отец с длинной тростью (набалдашник им-^л вид женской ножки, специально для него отлитой), затем шел садовник Яков Куль <...>