Любимова ВСЕЛЕНСКИЙ ОГОНЬ* мистик – маг: Александр Скрябин и его время»1 – значительное событие не только для музыкознания, но и для философии. <...> О творчестве А.Н. Скрябина в книге рассказывается не просто как о каком-то событии истории русской и мировой культуры. <...> Марина Николаевна нашла весьма точную позицию, с которой отчетливо и объемно видны сложность, неоднозначность и в то же время привлекательность личности великого композитора, глубина и философичность его творчества. <...> Скрябин и в жизни, и в творчестве был мистиком. <...> Миф, мисКнига Марины Николаевны Лобановой «Теософ – теург – тика – это слова одного корня. <...> Музыка молчит о том, чего нет в звуковой ее материи, но желает преобразить саму материю, философия же только об этом и говорит, не будучи в состоянии окончательно выговорить свою возлюбленную Истину. <...> Для философии высказываться о музыке – это трудная задача: ей приходится рационализировать через говорение, озвучивание нечто принципиально непередаваемое, высказывать суждения и давать оценки от имени универсального разума. <...> Философия, даже если она толкует о туманных вещах, все равно стремится сделать их прозрачными. <...> Теософ – теург – мистик – маг: Александр Скрябин и его время. <...> М.Н. Лобанова остается верной избранному более частному предмету, т.е. творчеству Скрябина, и в то же время показывает себя мастером на поле философии. <...> Ей удалось представить сложность музыки этого гения, его философский пафос, эзотерический смысл его музыки. <...> И не только потому, что автор этой книги хорошо эрудированна в истории и теории музыки, а также в философии и эзотерике. <...> требует этого синтеза, ведь он в своем творчестве стремился воплотить философские и эзотерические идеи, и это ему удавалось. <...> Как блестяще показано в книге, творчество Скрябина было не иллюстрацией философских и эзотерических идей, а воплощением их в самой музыкальной ткани. <...> Сами по себе эти свидетельства необычайно интересны и в сочетании <...>