А.Л. Топорков РУССКИЙ ВОЛК-ОБОРОТЕНЬ И ЕГО АНГЛИЙСКИЕ ЖЕРТВЫ∗ За последние годы появилось несколько монографий о заговорах, увидели свет многочисленные сборники текстов – научные и популярные. <...> Между тем никто до сих пор не рассмотрел заговоры критически с точки зрения источниковедческой и текстологической, да и сама эта задача не сформулирована должным образом. <...> В качестве показательного примера автор рассматривает историю одного текста, известного под названием «Заговор оборотня». <...> В одном из эпизодов повести колдун, старик Ермолай, превращается в волка, а его приемыш Артем тайком наблюдает за ним; после этого Артем и сам оборачивается волком, воспользовавшись для этого тем же способом, что и его приемный отец. <...> Заговор здесь органически вплетен в ткань повествования: «На море Океане, на острове Буяне, на полой поляне светит месяц на осинов пень: около того пня ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый. <...> Месяц, месяц, золотые рожки! расплавь пули, притупи ножи, измочаль дубины, напусти страх на зверя и на человека, чтоб они серого волка не брали и теплой бы с него шкуры не драли» (с. <...> Русский волк-оборотень и его английские жертвы // НЛО. <...> 142 Русский волк-оборотень и его английские жертвы Писатель использовал заговорные клише для сочинения собственного текста. <...> Никогда позднее этот текст не фиксировался в независимых источниках. <...> В начальной формуле вслед за аутентичным «На море на Окиане, на острове на Буяне» следует нехарактерное для заговоров паронимическое словосочетание «на полой поляне». <...> Следующая далее картина: «светит месяц на осиновый пень» – также не имеет аналогов в заговорах, да и вообще подобные статические «картинки» для них не характерны. <...> Вторая часть заговора начинается с обращения к месяцу: «Месяц, месяц, золотые рожки.»; подобных обращений мы найдем сколько угодно в фольклорных заговорах, однако ни в одном из них нет такого продолжения, как у Сомова. <...> Просьба к месяцу <...>