Филипп Семенович, наш директор, всегда грозил: «Еще раз повторится — пожалеете, что не утонули». <...> Зухур загорелся — надо использовать счастливый случай, ехать на поклон. <...> Зухур скрывает удивление и тут же, покровительственно: — Оказывается, с тобой иногда договориться можно. <...> Вчера вечером ко мне Гург подошел, сказал: «Брат, с Давроном поговори». <...> Но ты скажи, пусть Даврон тоже не борзеет. <...> Старлей усмехается: — Ал¸ша Горбатый у нас — юный друг пограничника. <...> — Послушайте, как бы вам повежливее объяснить. — устало говорит старлей. <...> Заххок — Брат, при женщине плохие слова не говори. <...> Карим Тыква Сердце кровью плачет, слезы печень разъедают. <...> Шухи не унимается: — Тыква, а Тыква, расскажи, почему тебя тыквой зовут. <...> Приходим, в мехмонхоне садимся, дед Мирбобо тоже с нами сидит. <...> По верхнему мосту через Оби-Санг — речку, которая наш кишлак на две половины делит, — перехожу, к дому, где Шокир у родичей ютится, подхожу. <...> В это время в раскрытой двери Зарина появляется. <...> Хорошо, что мама не знает таджикского языка, а потому никто не может пересказать ей слухи о смерти Зебо, прежней жены Зухуршо. <...> Особенно Гулька веселилась: — Заринка, когда Зухуршо к тебе придет, ты тоже череп между ног спрячь. <...> Ненавижу этот кишлак, ненавижу дедушку, который нас уговорил, ненавижу дядю Джоруба. <...> Вчера к дедушке пришли гости, а тетя Дильбар послала меня отнести угощение. <...> Я пошла к тете Дильбар, она спросила: — Ты обожглась? <...> Как только Гург сболтнул о Каюме, я дал Калоше, своему информатору, задание: «Выясни, кто таков. <...> Обрываю: — Значит, так: сейчас не время, а вернусь из Верхнего селения, выложишь всю информацию. <...> Приехал младший братец, Гадо, тот самый противный красавчик, который в первый раз меня сватал и которого я мысленно прозвала Гадом. <...> На площади около мечети стоял целый караван из пяти автомобилей и толпились люди в разномастной военной одежде. <...> Я собрала все силы и твердила: «Я не боюсь тебя, Черноморд. <...> Олег Темнота была непроглядной, однако я <...>