Александр АНТОНОВИЧ Повесть об Иване Сергеевиче и Прасковье Никифоровне, супругах Коромысловых Судя по всему, ныне покойному Ивану Сергеевичу Коромыслову была уготована судьба астронома. <...> Для этого у него были все данные — хорошее зрение, спокойный характер и хроническая бессонница. <...> Эта хроническая бессонница доставила в свое время много хлопот его родителям, потому что Иван Сергеевич круглыми сутками лежал с открытыми глазами, словно рассматривая невысокий, плохо побеленный потолок, синее небо, ветки яблони, словом, все то, что оказывалось перед его глазами. <...> С того самого момента, как он помнил себя (правда, в конце жизни он уже был не совсем увеОтрывок из романа „Многосемейная хроника", первая часть которого вышла в издательстве „YMCA—PRESS". <...> 10 рен, что помнил именно себя), с того самого момента вся последующая и довольно долгая жизнь представлялась Коромыслову бесконечным небом за мутными и волнистыми окнами, небом черным и синим, фиолетовым и серым, сиреневым и красным. <...> Именно из-за этой неназываемости, из-за этой самоценности каждой звезды и случилось так, что Коромыслов не стал астрономом, потому что кроме звезд есть еще и родители, уже достаточно старые, 11 чтобы их слушаться, и еще достаточно молодые, чтобы иметь желание пожить своей жизнью. <...> И даже ногтем не подковырнешь, никак не отколупнешь какой-нибудь славный годик, чтобы прила12 питься да рассмотреть его и так и эдак, рассмотреть с той добродушной старческой пристальностью, которую, еще вроде бы совсем недавно, называл по глупости мудростью. <...> Дело было, работа была, города разные — Тамбов, Черновцы всякие были, а что душа в это время делала, какою болезнью болела, какую благодать осознавала, и не скажешь. <...> — Эк пожили мы с тобой, бабка, — плюнуть да растереть, и делов-то! — говорил при таких мыслях Иван Сергеевич, и Прасковье Никифоровне становилось почему-то обидно и больно, словно в давней измене старик ее признается. <...> И знала еще Прасковья <...>