142 ГРАН И травма пристособления, что всякому ин - тересующемуся лабораторией подневольного творчества я настойчиво рекомендую прочитать казакевичеву повесть. <...> Вот у ж подлиннс «пример для подражания», ка к говорят партийные надзиратели эа литературой. <...> — О н и ростом 1,9 метра и рябой (!) и такой № 17 ужасно смелый, и совсем необьпеновенньгй, так что красавица Аничка Бе л Озерова, тоже ужасно какая храбрая и тоже необыкновенная, увидя его, думает тревожно о том, что «такой человек может выбрать себе какую-нибудь недостойную его подругу жизни». <...> Достойной и типической подругой она вместе с автором считает только себя, и вот при третьей по счету встрече с Акимовым стелет ему постель: «Ложись спать. <...> . Гм . . ка к это не вяжется с новодомостроевской партийной гфописью последних лет! <...> . И вот они разделяют «тайны брачные постели», хотя герой почти пугается предприимчивости подруги и, не привыкнув еще сам к «типическому», предполагает в ней опытную жрицу любви. <...> . Я н е разрешил бы себе такого пиоаревского тона при разборе этой части повести Казакевича, потому что она, первая эта часть, сделана мастерски. <...> Так ж е и повесть Казакевича — блестящая иллюстрация пагубности партийной интервенции в литературе. <...> Обрываю на этом короткое «нечто» о зна- • чительном на страницах советских журналов. <...> „Древо жизни* Борис Зайцев уж е получил всероссийское имя к тому времени, когда жизненньш путь его, отражаемый как раз на этом отрезке в «. <...> Н а Западе, главным образом — в Париже, и расцвело его писательское ис - кусство, и к шести томам его сочинений, выпущенных в 1922 году прибавилось шестнадцать «Н а переломе» .книг з а тридцать лет эмиграции, «Древо Жизни», ныне выпущенное Издательством имени Чехова, семнадцатая книга Б. К. Зайцева за рубежом. <...> Издательство имени Чехова, НьюЙорк, 1953 г. 4 Еще и в российские времена у Бориса Зайцева было отмечено критикой «необщее выражение» писательского лица, — тот неповторимо собственный творческий <...>