Композиция книги удачна — книга состоит из отдельных очерков, очень разных и по тематике и даже по языку, но вместе с тем они слиты в единое целое — вся галлерея типов связана Соловками и образом неугасимой лампады. <...> Но то, что очерки не были, вероятно, с самого начала задуманы автором в качестве цельной книги (многие 141 из них были ранее опубликованы в различных зарубежных изданиях), обуславливает некоторые повторения, которых автор мог бы избежать при составлении книги. <...> На одной из последних страниц сказано: «Я не художник и не писатель. <...> Мне не дано рождать образов в тайниках своего духа, сплетать слова в душистые цветистые венки. <...> Дворянские гнезда «Что имеем — не храним, потерявши — плачем». <...> Народная поговорка Один из крупнейших западных писателей нашего времени сказал как-то: есть три чуда человеческой истории — древняя Эллада, итальянский Ренессанс и Россия девятнадцатого века. <...> Вот об этой-то чудесной России и рассказывает книга Тырковой. <...> Конечно, написано об этом уже не мало книг, и это не первая. <...> Выли ведь даже и такие, парадоксальные вещи, когда какойнибудь бывший революционер брался писать мемуары, чтобы еще и еще раз опорочить эту Россию, а кончал тем, что обливался слезами. <...> Вместе с Тырковой-Вильямс может читатель пройти по последним садам последних дворянских гнезд. <...> Сейчас эти слова принято произносить с оттенком иронии, но не мешало бы вспомнить, что именно они, эти наивные дворянские гнезда выкормили орлов русской литературы — Пушкина и Лермонтова, Толстого и Бунина. <...> Да и так ли уж отрицателен был тот быт, который разрешал важному барину, генералу, кавалеру каких-то орденов стоять на паперти храма с кружкой, собирая на построение церкви? <...> Книга сочится ностальгией, сознанием того, что этого больше не будет, но это было, было, было. <...> «Возрождение», Париж, 1954 г. можно было пройтись по тем же полям, еще раз выскочить на сенокос, вдохнуть аромат крестьянских полей, пронестись по Невскому на лихаче <...>