Об «амнистии» Достоевского Посмертную судьбу Достоевского в СССР можно было бы назвать трагичной, если бы слово «трагедия» было бы уместно по отношению к небожителям. <...> Ибо Достоевский и большевизм — две вещи столь же несовместные, как несовместны гений и злодейство. <...> Сами большевики очень хорошо чувствуют эту несовместность. <...> Слова Горького о Достоевском, как о «злом гении» русской литературы, повторяются почти во всех советских писаниях о великом писателе. <...> , под флагом популярного тогда формализма, удалось протащить через цензуру такой выдающийся труд, как «Проблемы творчества Достоевского», — самое значительное из всего, что появилось в СССР о великом писателе. <...> Но после окончательного прихода к власти Сталина этим полулиберальным поблажкам пришел конец. <...> Достоевский был официально объявлен не только «классово-чуждым», но и враждебным элементом, как «реакционный мракобес». <...> Конечно, из песни русской литературы Достоевского не выкинешь, и на полный остракизм писателя не могли пойти даже большевики. <...> Поэтому в писаниях советских критиков заметна двойственность в оценке Достоевского: отдавая дань (но не больше) его художественному таланту, они обычно противопоставляют Достоевского-художника (со знаком плюс) Достоевскому-мыслителю (со знаком минус). <...> Некоторые произведения его продолжали переиздаваться, и время от времени появлялись даже работы о Достоевском, впрочем посвященные весьма частным вопросам, когда можно было не касаться мировоззрения писателя. <...> Но если принять во внимание, что с 1934 года в СССР происходила реставрация классиков то нельзя не отметить, что реабилитация эта меньше всего относится именно к Достоевскому. <...> Работа известного знатока Достоевского «В творческой лаборатории писателя», выпущенная им в 1948 году, была охарактеризована коммунистической критикой, как «вылазка классового врага», и Долинин должен был публично покаяться . . фактически в том, что он занимался Достоевским <...>