Иван Алексеевич Бунин
ПОСЛЕДНЯЯ ОСЕНЬ
Оригинал здесь: Электронная библиотека Яблучанского. <...> Молодой малый, почти мальчишка, но удивительная русская черта: говорит всегда и обо всем
совершенно безнадежно, не верит ни во что решительно. <...> Я стоял на гумне за садом, он шел мимо, вел откуда-то с поля свою мышастую кобылу. <...> Все дивятся, что вот вас, небось, на войну не берут. <...> У нас и пушек нет, одни шестидюймовые
мортиры. <...> А крепостную артиллерию возить не на чем. <...> - А то, что немец рельсы проложил - везет и везет. <...> Легулярные войска,
какие были настоящие, царские, все там остались, а это ополченье - какие это войска? <...> Да вы то подумайте: чего ему умирать, когда он дома облопался? <...> Махнул рукой, дернул лошадь за повод и пошел, даже не поклонившись. <...> Утро светлое, на почерневших, почти голых лозинках, на их сучьях и редкой пожухлой листве блестки растаявшего мороза. <...> На мужицких гумнах золотом горят свежие скирды, стаями перелетают
сытые голуби, давая чувство счастливой осени, покоя, довольства, - это правда: "облопались". <...> Пройдя деревню, увидал с косогора огоньки внизу, на водяной мельнице у Петра Архипова. <...> Спустившись, подошел к открытым воротам мельничного сруба: там внутри все шумит и дрожит,
- мельница работает. <...> Возле жирновов стоит и тускло светит в мучнистом воздухе запыленный мукой
фонарь, а вверху сруба, - он без потолка, - и кругом, в углах, - мрачный сумрак. <...> Петр Архипов сидит возле фонаря, похож на Толстого. <...> Большая, побелевшая от муки борода,
побелевший полушубок; картуз, совсем белый, надвинут на брови. <...> Против него, на обрубке гам, сидит какой-то кудрявый мужик, незнакомый мне. <...> - А мы Вот о войне говорили, - сказал сквозь шум мельницы Петр Архипов. <...> Нам, мужикам, надо одно: ничего никому не давать, никого к себе с этими поборами и
реквизициями не пускать. <...> Помолчал, потом опять заговорил, еще возвышая сквозь шум голос:
- Да. <...> Ночью
встанет тихонько, чтоб ни один генерал за ним не увязался <...>
Последняя_осень.pdf
Иван Алексеевич Бунин
ПОСЛЕДНЯЯ ОСЕНЬ
Оригинал здесь: Электронная библиотека Яблучанского.
I
Утром разговор за гумном с Мишкой.
Приехал с фронта на побывку.
Молодой малый, почти мальчишка, но удивительная русская черта: говорит всегда и обо всем
совершенно безнадежно, не верит ни во что решительно.
Я стоял на гумне за садом, он шел мимо, вел откуда-то с поля свою мышастую кобылу.
Увидав меня, свернул с дороги, подошел, приостановился:
- Доброго здоровья. Все гуляете?
- Да нет, не все. А что?
- Да это все бабы на деревне. Все дивятся, что вот вас, небось, на войну не берут. Вы, мол,
откупились. Господам, говорят, хорошо: посиживают, говорят, себе дома!
- Не все посиживают. И господ не меньше вашего перебили.
- Да я-то знаю. Я-то там нагляделся. А с них, с дур, что ж спрашивать. Ну, да это все пустое. А
вот как наши дела теперь? Как там? Вы каждый день газеты читаете.
Я сказал, что сейчас везде затишье. Но что англичане и французы понемногу бьют.
Он невесело усмехнулся.
- А мы, значит, опять ничего?
- Как ничего?
- Да так.Мы его (немца), видно, никогда не выгоним.
- Бог даст, выгоним.
- Нет. Теперь остался.
- Ну вот и остался!
- Да как же не остался? Чем мы его выгонять будем? У нас и пушек нет, одни шестидюймовые
мортиры.
- Откуда ты это взял?
- Агитаторы говорят. Да я и сам знаю.
- Нет, у нас теперь всего много. И пушек и снарядов.
- Нет, одни шестидюймовки. А крепостную артиллерию возить не на чем.
- Опять неправда.
- Какой там неправда! По этакой дороге разве ее свезешь на лошадях? Только лошадей
подушишь. Станешь ее вытаскивать, а она на два аршина в землю ушла, а хобот и совсем в грязи не
видать. Нет, это вам не немцы!
- А что ж немцы?
- А то, что немец рельсы проложил - везет и везет. А войска наши какие? Легулярные войска,
какие были настоящие, царские, все там остались, а это ополченье - какие это войска? Привезут их на
позицию, а они все и разбегутся. Подтягивай портки потуже да драло. Все, как один.
- Ну, уж и все!
- Верное слово вам говорю. Да вы то подумайте: чего ему умирать, когда он дома облопался?
Теперь у каждой бабы по сто, по двести штук спрятано. Отроду так хорошо не жили. А вы говорите -
умирать! Нет уж, куда нам теперь!
Махнул рукой, дернул лошадь за повод и пошел, даже не поклонившись.
Утро светлое, на почерневших, почти голых лозинках, на их сучьях и редкой пожухлой листве -
блестки растаявшего мороза. На мужицких гумнах золотом горят свежие скирды, стаями перелетают
сытые голуби, давая чувство счастливой осени, покоя, довольства, - это правда: "облопались". Вдали, у
нас, в сизо-туманном утреннем саду, мягко, неизъяснимо-прекрасно краснеют клены.
II
Стр.1