Александр ТУНГУСОВ
ПРОЩАЙ,
ЗАГАДОЧНАЯ БИАРМИЯ
Записки краеведа
Архангельск
2014
Стр.3
УДК 94(470.11)(081)
ББК 63.3(235.1)41-27я44
Т 84
Т 84
Тунгусов, Александр Александрович.
Прощай, загадочная Биармия : записки краеведа /
Александр Тунгусов. – Архангельск : КИРА, 2014. –
67 с. : ил., фот.
Агентство CIP Архангельской ОНБ
Публицистические материалы, собранные под названием
«Прощай, загадочная Биармия», повествуют об
истории заселения Двинской земли (современной территории
Архангельской области) разными народами. Написаны
в форме очерков с целью привлечения внимания
и популяризации вопросов истории и краеведения и рассчитаны
на широкую аудиторию.
Автор – старейший журналист и краевед, участник
Великой Отечественной войны, печатался в периодических
изданиях и сборниках Архангельской области,
России и Германии. В 2000-е вышло 6 книг. Почетный
гражданин Верхнетоемского района Архангельской области
и лауреат премии имени К.П. Гемп в области культуры,
удостоен знака «За заслуги перед профессиональным
сообществом» Союза журналистов России.
УДК 94(470.11)(081)
ББК 63.3(235.1)41-27я44
© Тунгусов А.А., 2014
© Изд-во «КИРА», 2014
Стр.4
СОДЕРЖАНИЕ
От автора .......................................................................... 6
Такие похожие судьбы .................................................... 7
Прощай, Биармия .......................................................... 16
Про чудь легендарную. ................................................. 23
По следам преданий ...................................................... 33
Сага о еми ...................................................................... 49
Откуда взялась Тойма на Двине ................................... 53
5
Стр.5
ОТ АВТОРА
Еще учась в Верхнетоемской средней школе, отправил
заявление о приеме в Ленинградский институт
журналистики. Ответили, что для поступления необходим
стаж работы в печати. Пошел в редакцию нашей
районной газеты «За новый Север». Там обрадовались
моему приходу, и 2 июля 1937 года с удостоверением в
кармане я отправился пешком в первую командировку
на лесобазу Сухой Нос. С тех пор и продолжаю хождения
в народ.
Школьное увлечение краеведением расширило тематику
моих публикаций, позволило восстановить забытые
имена, события, истории. Думаю, что и эти записки
расширят представление читателя о нашем прошлом,
а для кого-то станут и откровением, поскольку касаются
интересных исторических и географических фактов.
Я тоже не ставлю точку, скорее, даю повод для размышлений.
6
Стр.6
ТАКИЕ ПОХОЖИЕ СУДЬБЫ
Скажу сразу: имею в виду ненцев, венгров и исландцев.
Кто-то из читателей, взглянув на карту или представив
ее, возможно, скажет: «Что может быть общего
у архангельских кочевников с обитателями на Дунае и
затерявшимися где-то островитянами?» При этом едва
ли кто решится проверить свои сомнения с помощью
энциклопедии или других источников, как мы поступаем,
разгадывая кроссворды и сканворды.
У меня интерес к теме возник не случайно. В 1945 г.,
вскоре после войны, наш полк перебросили из Словакии
на юг Венгрии – в шахтерский город Печ. С наступлением
холодов личный состав из лагерей перевели
в казарму, нас, офицеров, разместили по частным
квартирам. Я оказался в семье железнодорожника. Мне
отвели небольшую комнатку, привезли машину угля.
С хозяйкой общались на немецком, который она знала
хорошо, а я плохо. Как-то в аптеке увидел только что изданный
в Будапеште «Русско-венгерский разговорник».
Как было не купить! И уж никак не думал, что он когдалибо
мне понадобится. А ведь пригодился!
7
Стр.7
* * *
Так вышло, что в середине 1950-х меня, редактора районной
газеты, перевели из Верхней Тоймы в Нарьян-Мар
корреспондентом областной газеты «Правда Севера»
по Ненецкому округу. Поездив по тундрам, простирающимся
от Белого до Карского моря, без привычных
взору лесов и полей, близко познакомившись с их хозяевами,
я открыл для себя сказочную страну кочевого
народа, именуемого ранее самоедами. И это в наше-то
время! Почти что рядом, за мезенскими лесами! Раскосые,
скуластые, смуглолицые, с непонятной речью
и гортанным говором, в непохожей на нашу одежде,
они словно спустились сюда, в Заполярье, вместе со
своими олешками с какой-то планеты.
В действительности же путь их в наши края был долгим
и тяжелым. Как считает большая часть ученых, общие
предки самодийских племен (ненцев, энцев, нганасанов,
селькупов) в древности жили и на юге Сибири по
отрогам Саяно-Алтайского нагорья, но из-за вторжения
воинственных тюркских племен в V веке им пришлось
покинуть эти места и переселиться на север. Удалось
уйти не всем. Часть осталась под завоевателем, но родной
язык помнили, о чем свидетельствуют ученые, побывавшие
в свое время у самодийских родов мадоров,
тофалов, тувинцев. Записанные от них слова похожи
на ненецкие. Для меня было неожиданностью найти на
8
Стр.8
карте Ненецкого округа 1930-х гг. название «Мадорская
школа» в Большеземельской тундре. Л. Хомич пишет,
что прибывшие на север ненцы не знали моря, и поэтому
их слова, обозначающие море, морских животных
описательные: море – «пахнучая вода», морж – «клыкастый»,
белуха – «ластоподобная», белый медведь – «сэр
(белый) варк (медведь)». Предки современных ненцев
принесли на север многие элементы культуры, воспринятые
ими в процессе взаимодействия с тюрками. Как
отмечает Л. Хомич, среди таких элементов и ненецкие
мужские пояса, подчас богато украшенные ажурными
медными пластинами на медных цепочках. К поясу
спереди прикреплен нож, точильный камень, а сзади
клык медведя – как украшение и как оберег (талисман).
Изображения подобных наборных поясов встречаются
на древнетюркских каменных изваяниях, широко представленных
в Южной Сибири. В наши дни они сохранились
у всех групп ненцев1
.
Первыми узнали о северных жителях (ненцах) новгородцы.
Стремясь расширить свои владения, они, как
сказано в «Повести временных лет», добрались до Полярного
Урала, где встретились в 1096 г., к востоку от р.
Печоры, с югорскими племенами – остяками и вогулами
(ханты и манси). Ранее ханты и манси с родственны1
Хомич Л.В. Ненцы. СПб, 1994. С. 28 и 29.
9
Стр.9
ми им венгерскими уграми переместились из Сибири,
но во 2-й пол. IX в. последние двинулись от Приуралья
на юго-запад. Как сообщает летопись, в 890 г. венгры
прошли мимо Киева. Продвигаясь далее на запад, они
вторглись на территорию соседних за славянскими
племенами образований и разгромили их. Где они осели
окончательно – общеизвестно. Останься венгры вместе
с хантами и манси по эту сторону Урала, быть бы им
соседями родственных ненцев.
* * *
Вот держу я в руке тот самый разговорник и сравниваю
его с «Русско-ненецким словарем». Сколько схожих
по звучанию и по значению слов! И все потому,
что в далекой древности, как утверждают ученые, у них
был один общий язык, от которого отпочковались до
новой эры не только самодийские, но и финно-угорские
языки. Примеров тому множество. Вот только один из
них. Венгерскому слову ейле, ил («жизнь») соответствует
ненецкое ил, илебц, финское – елема, ело, марийское
– илыш, илен.
Судьба хантов и манси сложилась иначе. Они ушли
сначала на север, потом под давлением новгородцев
вернулись за Урал, в район р. Оби. Уже после ухода их
– не позднее XIII в. – часть ненецких родов, знакомых с
кочевым оленеводством, двинулась со своими стадами
10
Стр.10