Андрей БЕЛЫЙ
Александр Блок. Нечаянная Радость. Второй сборник стихов
Москва, 1907. Книгоиздательство "Скорпион"
Блок -- один из виднейших современных русских поэтов. Поклонники могут его восхвалять. Враги
-- бранить. Верно -- одно: с ним необходимо считаться. Рядом с именами Мережковского, Бальмонта,
Брюсова, Гиппиус и Сологуба в поэзии мы неизменно присоединяем теперь имя Александра Блока.
Первый сборник стихов поэта появился только в 1905 году. Тем не менее есть уже школа Блока. Недавно
хлынула на нас волна бальмонтистов. Большинство молодых подражает ныне Валерию Брюсову. Тем не
менее есть у нас и "блокисты".
Критика часто выводит русский символизм из французского. Это ошибочно. Русский символизм и
глубже, и почвеннее. Виднейшие его представители кровно связаны с отечественной литературой и
поэзией. Достоевский, Гоголь и Чехов оспаривают у Ницше, Ибсена и Гамсуна влияние на молодую
русскую литературу. Фет, Лермонтов, Баратынский, Тютчев больше влияли на наших поэтов, нежели
Бодлер, Верлен, Метерлинк и Верхарн. Лучшие поэты наших дней кровно связаны с нашим славным
прошлым, хотя подражатели их, соединенные с ними только общими недостатками, ничего не имеют
общего с классиками. Блок принадлежит к первым. "Блокисты" -- ко вторым.
Любой поэт в росте своем определим рядом перекрестных веяний, кующих его стих, сообщающих
стиху структуру и ритм, а поэту также и выбор тем. Эти влияния, соединяясь в новое единство,
определяют исходную точку развития любого творчества, как бы ни было оно самостоятельно.
Даже поверхностное рассмотрение поэзии А. Блока убеждает нас в несомненном влиянии на него
Лермонтова, Фета, Вл. Соловьева, Гиппиус и Сологуба. Из иностранных поэтов больше других влиял на
него Метерлинк. Если бы мы не боялись историко-литературных определений, мы могли бы назвать его
русским Метерлинком, без аристократизма, свойственного этому поэту, но с большею близостью к
истокам души народной. Впрочем, мы не стоим за это сравнение.
Останавливаясь на творчестве поэта, отправляешься из разных источников характеристики.
Можно определить идейное содержание творчества или анализировать структуру стиха. В том и другом
случае приходится исходить из прошлого, устанавливая преемственность поэта, или из будущего, намечая
цели, к которым он идет. То и другое определение, в отдельности взятое, не исчерпывает цельной
характеристики.
Каково идейное содержание высокочтимого поэта? Но тут приходится остановиться, потому что
второй сборник стихов А. Блока выдвигает совершенно новые для поэта мотивы. "Стихи о Прекрасной
Даме" (1-й сборн<ик> стихов) окрашены совершенно определенным и весьма значительным
содержанием. В неуловимых и нежных строчках поэт воспевает приближение "вечно-женственного
начала" жизни. Здесь он является продолжателем целого ряда имен. В ароматный венец его поэзии
вплетены и раздумья Платона, Филона, Плотина, Шеллинга, Вл. Соловьева, и гимны Данте, Лермонтова,
Фета. Древние гностики вместе с греческой философией всесторонне разработали учение о мировой душе
и "вечно-женственном" начале Божества. Шеллинг в сочинении "Weltseele" пытался дать учению о
мировой душе естественнонаучную подкладку. Гёте, Данте, Петрарка сумели из любимого образа создать
символ вечно-женственного, соединяя универсализм гностических догматов с индивидуальными
переживаниями. Фет и Лермонтов бессознательно касались того же. Вл. Соловьев, соединяя размышления
гностиков с гимнами поэтов, сказал новое слово о близком сошествии к нам лика Вечной Жены. Тут
началась поэзия Блока. Тема его -- глубокая. Цель его -- значительная.
Вдруг он все оборвал...
В драме "Балаганчик" горькие издевательства над своим прошлым. Последнее время
злоупотребляли плохо понятой гностикой -- это правда. Но правда и то, что издевательством не
опровергнешь ни Платона, ни Плотина, ни Гёте, ни Данте. Ожидания могут быть неуместны. Но проблема
остается проблемой. Она не терпит издевательств.
И вот во втором сборнике мы узнаем, что "Прекрасная Дама" не путешествует на пароходах.
Вместо "Сиянья красных лампад" мы видим болотных чертенят, у которых "колпачки задом наперед".
Вместо храма -- болото, покрытое кочками, среди которого торчит избушка, где старик, старуха и "ктото"
для "чего-то" столетия тянут пиво. Нам становится страшно за автора. Да ведь это не "Нечаянная
Радость", а "Отчаянное Горе"! В прекрасных стихах расточает автор ласки чертенятам и дракончикам.
Опасные ласки! Ведь любой дракончик может вытянуться в настоящего дракона (туманы, как известно,
растут). Рыцарь Жены всегда -- в борьбе с Драконом. А вот превратился Дракон в дракончика, и поэт его
Стр.1