В. Г. Белинский
О развитии изящного в искусствах и особенно в словесности. Сочинение Михаила Розберга...
Белинский В. Г. Собрание сочинений. В 9-ти томах.
Т. 2. Статьи, рецензии и заметки, апрель 1838 -- январь 1840.
Ред. Н. К. Гей. Подготовка текста В. Э. Бограда. Статья и примеч. В. Г. Березиной.
М., "Художественная литература", 1977.
OCR Бычков М. Н.
О РАЗВИТИИ ИЗЯЩНОГО В ИСКУССТВАХ И ОСОБЕННО В СЛОВЕСНОСТИ.
Сочинение Михаила Розберга, доктора философии и пр. Дерпт. В пришлось нам говорить о книге г.
Розберг тип. наследников Линдфорса. Издание второе. 1839. В 12-ю д. л. XIV и 65 стр.
По странной игре случая и по очень естественному у рецензента столкновению обстоятельств,
тотчас после книги г. Кошанского, которые без того никогда не могли бы сойтися одна с другою, как два
совершенно противоположные явления. Но мы, однако ж, очень рады этому случайному столкновению,
потому что оно изъяснит результаты, которые мы вывели в предыдущей статье и выведем в настоящей.
Эпиграфы (из Гегеля, Вильмена и Пушкина), которыми автор щедро наделил свое небольшое
сочиненьице, и следующие слова из предисловия возбудили наше любопытство:
Первое издание этого небольшого сочинения, говорит автор, разошлось довольно быстро, и, по
желанию многих ученых любителей эстетики, которых отзывами я дорожу, комиссионер Дерптского
университета, И. Ф. Бородин, решился напечатать второе...
Книга содержания серьезного, книга, которой в Петербурге и Москве никто почти не видал,
разошлась быстро, а ныне выходит вторым изданием:1 это явление заслуживает внимания; невольно на
мысль приходят вопросы: где ж она разошлась? где нашла она стольких любителей изящного?
Но как-то странно поразили наше внимание некоторые мысли, высказанные в том же
предисловии, а именно:
Вообще думают, что наука об изящном должна заключать в себе наставления для художников и
стихотворцев (а разве стихотворец, то есть поэт -- не художник?); что она есть уложение правил (?),
подчиняясь коим, можно удобнее, лучше и легче изваять статую, намалевать (!!) картину, составить
симфонию, оперу, поэму. Существует другое мнение о сем предмете, кажется (неужели автору это еще
только кажется?!) более справедливое, более близкое к истине. Вот оно: природному дарованию,
вдохновению учиться нельзя: это труд лишний и напрасный -- ни одна пиитика не произвела еще поэта,
ни одна реторика не образовала витию; не можно знать -- из какого источника и на основании каких начал
развиваются явления изящных искусств, какая между ними связь и какая цель их. Теория астрономии не
учит двигать небесными телами: она открывает только законы их движения (теория астрономии -- полно,
так ли?); анатомия и физиология не имеют в виду создавать организмы, а стараются лишь разгадать
их устройство. Так относится и эстетика к искусствам изящным. Не принимая на себя обязанности -руководствовать
и советовать, не порываясь к мечте недостижимой, она стремится обнаружить в их
мире стихию разумную: порядок, целость; определить их значение, их содержание и то средоточие, к
коему они, несмотря на разнообразие свое, равно тяготеют (по-русски говорят стремятся), и пр.2.
Соглашаясь с автором в его мыслях, мы не можем, однако же, никак надивиться этому
проблематическому "кажется"; сам г. Кошанский, о котором мы сейчас говорили, и тот не высказывал
этих истин проблематически, а он их высказывал, хотя, к сожалению, говоря одно, на деле исполнял
другое, именно то, что заставило г. Розберга высказать мысль, начинающуюся словами: "Вообще
думают", и пр.
Далее автор продолжает:
В одном из наших повременных изданий, привыкших обыкновенно судить почти обо всем слегка
(неужели нет исключения?), мне попались замечания на мое сочинение, смею сказать, не слишком
Стр.1