ХАРМСА В СВЕТЕ ПОСЛЕДНЕЙ ФРАЗЫ Чем кончается хармсовская «Старуха»? <...> Исследователи, объясняющие финал, писали в основном о молитве, гораздо реже обращаясь к заключительной фразе непосредственно. <...> Подавляющее большинство исследователей сходятся на толковании повести как религиозной проповеди. <...> Мистически Старуха («смерть», «судьба») вмешивается в жизнь героя, па рализуя ее. <...> Невозможность написать рассказ и невозмож ность продолжить знакомство с «дамочкой» — отражение не возможности творчества и любви для человека, ощущающего смерть и не решившего вместе с тем «вопроса о смерти». <...> Молитва в финале (в некото ром смысле противопоставляемая отвлеченным разговорам о Боге в середине повести)— найденный путь. <...> Идея «о спасении верой» и является, таким образом, смыслом повести. <...> Огово 429 римся, встречались и иные интерпретации, мы, однако, оста новимся исключительно на этой, представляющейся нам наи более обоснованной. <...> «Сильная позиция» в рамках данной интерпретации— православная молитва в финале, но это предпоследние фразы текста, в чем же смысл последней — поставленной через про бел? <...> После того как герой догадывается опуститься на колени и помолиться, повествование завершается немедленно — знак, что говорить более не о чем, ясное указание читателю, ради че го рассказывалась вся история. <...> Фраза может быть приписана Хармсу как автору, но «я» указывает на то, что формально по тексту — это заключитель ная фраза рассказчика. <...> Он нигде не начинает писать то, что неким непости жимым образом сейчас писать заканчивает,— заканчивает просто потому, что теперь все сказано. <...> Чудо писательства напрямую связано с чудом спасения— «невозможно жить, не избавившись от смерти». <...> Причем — и это исключительно важно — «я» послед ней фразы принципиально неотличимо от «я» всего предше ствующего повествования, в переходе к последней фразе на стоящее время сохраняется, эти «я» подчеркнуто неразличи <...>