Валерия ПУСТОВАЯ КРУПИЦЫ ТВЕРДИ Александр Иличевский , что мало кто поставит под сомнение «мастерство» его героя, набирает побольше воздуху — и следует кусок зачаровывающего текста. <...> Тем более что выраженное в нем «ощущение затерянности» человека в ландшафте как «смерти наяву» нам пригодится: 1 Здесь и далее цит. по: Беляков С. <...> Смерть наяву очаровывала меня, и если б друзья тогда меня сыскали, я бы сбежал, чтобы хоть еще немного продлить это ощущение затерянности, попытку проник нуть в забвение. , разлад формы и содержания в произведениях современных, по большей части двадцати и тридцати летних, писателей остается главным предметом тревоги и заботы литературной общественности. <...> Необъяснимость, неясность писателя («волнистый рог непонятностей», — иносказательно выразилась об одном из романов Иличевского А. <...> Попробуем отжать эту набухшую прозу, отделив законо мерное от случайного, крупицы тверди от каплей тумана. <...> Но что такое эти перемещения: психологический мотив? повод к рассказу? философия? <...> Странно, что никому пока в голову не пришло заду маться, почему герой Иличевского так маниакально увле чен ландшафтом, и вообще— увидеть в этом влечении болезненность. <...> Иличевский буквально заклинает, гипнотизирует и себя, и читателя словами из двух взаимодействующих смысловых рядов. <...> Герой Иличевского влюбляется, теряет работу, похищает сына, берет пробы нефти или участвует в камланиях — но никакие социальные и личные связи не отвлекут его от главных отношений в его жизни: визуаль ных. <...> Но на самом деле оно ключевое для пространства в любом произведении Иличевского. <...> Парадокс прозы Иличевского: герой, воспевающий зрение, на деле ищет незримого. <...> Да, психологически «путешествие» в прозе Иличев ского часто переживается как бегство от страха и несвобо ды обыденной жизни. <...> Но что именно должно ему открыться и почему он, покинув науку и семью, ищет истины в путевых впечатлениях — вряд ли можно понять <...>