Век минувший Галина ШЕЛОГУРОВА РЕЛИКТЫ РЫЦАРСКОГО ИДЕАЛА В РУССКОЙ ПОЭЗИИ КРИЗИСНОЙ ЭПОХИ А. <...> Сокрушившая все прежние иллюзии эпоха вызвала к жизни немало художественных концепций, в которых жизнетворчество рассматривалось как производная твор чества в собственном смысле слова. <...> Образ рыцаря как оформившийся в европейской куль туре Средних веков аристократический идеал мужчины традиционно ассоциировался с представлением о служе нии военном и служении любовном, которые рассматрива лись как некое двуединство1 жизнь: «любовное служение раскрывает рыцарские добле сти, побуждает людей на славные подвиги»2 , организующее общественную . <...> Жизненный и творческий путь Блока и Гумилева с известным допущени ем может быть соотнесен с одной из основных сфер бытова ния этого мужского мифа — исходя из того, какое из его ядерных значений становится приоритетным для художни ка: любовьслужение (Блок) или воинская честь и доблесть (Гумилев). <...> На первый взгляд может показаться, что данная дифференциация адекватно отображается и в известной историкобиографической мифологеме, развивающей мо тив антагонизма как основы восприятия поэтами друг дру Хотя в куртуазной культуре данные понятия могли быть пред ставлены и в виде дилеммы (например, шутливый диспут между 1 Сорделем и Бертраном д’Аламаноном). <...> Любовный учебник и любовный письмовник (Андрей Капеллан и Бонкомпаньо) // Жизнеописания трубадуров. <...> Однако, рассматривая поэзию Блока и Гумилева с точ ки зрения рецепции ими рыцарского идеала, мы наблюдаем гораздо более неоднозначную картину отношений между выразителями его основополагающих констант (влюблен ный / воин): от полемически подчеркнутого противостоя ния до скрытого либо явного притяжения. <...> Даже любовь по эта к России ассоциировалась у многих с «рыцарским обожанием» (Гиппиус): «.он был похож на рыцаря, кото рый любит Недостижимую, и сердце его истекает кровью от Любви <...>