Можно приветствовать выделение в отдельную главу (2) исследования оперы Н. Римского <...> Корсакова, так как ее посредническая роль в усвоении китежской легенды ин теллектуальной элитой оценена автором верно. <...> Но в остальном структура книги диспропорциональна: глава 1 посвящена истории формирования китежской легенды в XVIII—XIX веках; глава 3 представляет собой компендиум примеров, иллюстрирующих ре цепцию легенды писателями Серебряного века; главы 4 и 6 цели ком посвящены отдельным персоналиям Андрея Белого и Нико лая Клюева; в главе 7 снова следует перечислительный ряд писателей, упоминавших Китеж, на этот раз в послереволюцион ную эпоху. <...> Особо стоит сказать о главе 5 «Китеж и Петербург», где почемуто сравниваются «китежский миф» и «петербургский миф» (последний истолкован по В. Топорову <...> Карлсон не вполне отдает себе отчет в том, что данные «мифы» являются исследовательскими реконструкциями, и рассуждает о них как о наличных текстах; фактических же текстуальных при меров сопоставления Петербурга и Китежа писателями на всю главу находится лишь три — страницы 211, 220 и 221 (цитату из Клюева, где Иисус открывает «Питеру» «песен китежских причу ды», вряд ли можно счесть примером сравнения или отождествле 474 ния городов, а все остальные приведенные цитаты вообще упоми нают их по отдельности). <...> Если нижняя точ ка отсчета (1843) мотивирована первой публикацией легенды в светской печати, то выбор 1940 года как верхней точки вполне про изволен (датировка двух произведений Ахматовой, отсылающих к китежской теме). <...> Действитель но, это было бы интересно, так как опера РимскогоКорсакова бы ла возобновлена на сцене в 1948 году в Латвии, а с 1950х годов и в РСФСР— эта информация запрятана в прим. <...> Да и между 1917 и 1940 годами опера ставилась на отечественной сцене неоднократно, о чем говорится в известной автору книги ста тье М. Пащенко <...> Легенда о Китеже зарезервирова на за дореволюционной культурой <...>