Константин Бальмонт
Русский язык
(Воля как основа творчества)
---------------------------------------------------------------------------Бальмонт
К. Д. Стозвучные песни: Сочинения (избранные стихи и проза). -
Ярославль: Верх.-Волж. кн. изд-во, 1990
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
---------------------------------------------------------------------------Из
всех слов могучего и первородного русского языка, полногласного,
кроткого и грозного, бросающего звуки взрывным водопадом,
журчащего
неуловимым ручейком, исполненного говоров дремучего леса, шуршащего степными
ковылями, поющего ветром, что носится и мечется и уманивает сердце далеко за
степь, пересветно сияющего серебряными разливами полноводных рек, втекающих
в синее море, - из всех несосчитанных самоцветов этой неисчерпаемой
сокровищницы, языка живого, сотворенного и, однако же, без устали творящего,
больше всего я люблю слово - воля. Так было в детстве, так и теперь. Это
слово - самое дорогое и всеобъемлющее.
Уже один его внешний вид пленителен. Веющее в, долгое, как зов далекого
хора, о, ласкающее л, в мягкости твердое утверждающее я. А смысл этого слова
- двойной, как сокровища в старинном ларце, в котором два дна. Воля есть
воля-хотение, и воля есть воля-свобода. В таком ларце легко устраняется
разделяющая преграда двойного дна, и сокровища соединяются,
взаимно
обогащаясь переливаниями цветов. Один смысл слова воля, в самом простом,
изначальном словоупотреблении, светит другому смыслу, в меру отягощает
содержательностью и значительностью его живую существенность. <...> Говоря -
воля, русская речь вполне отдает себе отчет, что и воля-свобода и
воля-хотение два талисмана, беспредельно желанные, но неизбежно нуждающиеся
в точно определенных пределах, - будь то строгий устав правильно
обоснованной жизни или же великий искус и подвиг личного внутреннего
самоограничения. И русская няня ласково скажет детям: "Ишь расшалились.
Вольница. Спать пора". А русский народ, кроме того, звал вольницей всех
уходивших к волжскому раздолью от московской тесноты. И зовет вольницей
разгулявшихся весельчаков. И зовет вольницей разбойников. А ярославец,
сказавши - вольный, разумеет - леший. Что же касается этого изумрудного
самодура лесов, любящего кружить прямолинейных людей, о нем существует
народное слово, являющееся обворожительным и красноречивым противоречием:
"Леший нем, но голосист".
Художественное противоречие, восхищающее вкус верный и изысканный,
вовсе не есть противоречие, но особенный путь души достигать красоты. Когда
ребенок, захваченный глубоким чувством, лепечет своей матери: "Я люблю тебя
больше всех на свете", а отец, услыхав его лепет, спросит: "А меня?" -
ребенок, не колеблясь, ответит: "И тебя больше всех на свете". Эти
божески-верные слова покажутся противоречием лишь тому, кто тусклыми своими
глазами не умеет читать слова человеческие и божеские. Пока мы говорим и
рассуждаем о воле, вокруг этого слова ткется мгла жути. Но марево исчезает
сразу, когда смелый скажет: "Волей свершаются подвиги", когда мудрец скажет:
"Мир как воля", когда няня скажет ребенку: "Солнышко светит. Пойдем-ка на
волю!", когда ребенок, радуясь весне и проникаясь мудростью, наклонной к
щедрости, выпустит из клетки на волю своего любимого щегленка, а поздней,
сознав эту великую радость освобождения, роднящую ребенка с великим
итальянцем, обнявшим все стихии мира, будет читать с восторгом в детской
книжке западающие навсегда в память стихи:
Вчера я растворил темницу
Воздушной пленницы моей:
Я рощам возвратил певицу,
Я возвратил свободу ей.
Она исчезла, утопая
В сиянье голубого дня,
И так запела, улетая,
Как бы молилась на меня.
/Туманский/
Улетела в небо или в лес. Туда, где правит леший, а леший нем, но
голосист. Немота, которая имеет голос, молчание - говорящее, безмолвие -
Стр.1