Михаил Арцыбашев
Человеческая волна
---------------------------------------------------------------------------Собрание
сочинений в четырех томах. Т. 2. М., Терра, 1994.
OCR Бычков М.Н.
---------------------------------------------------------------------------I
Можно
было забыть, что через несколько часов город будет разгромлен
пушками, что на тротуарах будут валяться окровавленные трупы, что жизнь
приняла странные и тревожные формы, что судьба каждого человека висит на
волоске, но нельзя было забыть, что на земле стоит теплый, весенний вечер, в
потемневшем небе тихо зажигаются звезды, от газонов бульвара тянет густым,
пряным запахом земли, с моря дует теплый, почти летний ветер и дышится так
легко, как может дышаться только теплой, тихой и ясной весной.
И оттого самые страх и тревога принимали форму любопытного и бодрого
оживления, а идя через городской сад и глядя вверх, где между черными
веточками, отчетливо чеканящимися в воздушно-синем просторе, золотистыми
искорками мигали звезды, студент Кончаев думал не о том, что будет завтра,
не о взбунтовавшемся броненосце, серые трубы которого и в весеннем сумраке
жутко чернели далеко на море, не о многоголосой толпе, из которой он только
что вырвался и гул которой все еще стоял у него в ушах, а о том, что на
свете есть радость и красота.
И в душе у него было такое чувство, точно где-то тут, вокруг него, во
влажном, свежем и темно-прозрачном воздухе весеннего вечера невидимым
хороводом обвиваются, улыбаясь и маня, милые, нежные девушки и гибкие,
лукавые женщины сладострастных снов. Грудь дышала легко и глубоко, по телу
распространилась какая-то мечтательно-сладкая истома, и хотелось чего-то
сильного, красивого и страстного до восторга.
"Хорошо, интересно жить!" бессознательно чувствовал Кончаев.
Ему захотелось сейчас же, никуда не заходя, пойти в тот знакомый
переулок, где жила Зиночка Зек, потихоньку вызвать ее на темную улицу,
рассказать ей что-то хорошее, задушевное и в сумраке близко смотреть на
нежное, молодое, как весна, личико с большими, как будто радостно
удивленными светлыми глазами и мягкими пушистыми волосами, что двумя
недлинными косами перекинуты через гибкие плечи на невысокую молодую грудь.
Но Кончаев сейчас же вспомнил, что раньше надо разыскать доктора
Лавренко и передать ему предложение
комитета об организации летучего
санитарного отряда.
Ему сделалось немного стыдно, что он чуть было не забыл о важном
большом деле, но так было сильно в нем радостное, весеннее чувство, что и
сам доктор, и летучий лазарет, и завтрашнее страшное и кровавое дело никак
не укладывались в его мозгу и все казались ему короткими, мелкими, которые
сейчас пройдут и исчезнут, и тогда можно будет делать самое важное и
интересное: идти к Зиночке Зек, вызвать ее на темную, тихую и теплую улицу.
Сдвинув шапку на затылок, распахнув пальто и бессознательно, но
радостно, чувствуя себя сильным и красивым, Кончаев повернул за угол и сразу
увидел желтые огни ресторана, где, как он отлично знал, всегда можно найти
доктора Лавренко.
В ресторане было очень мало народу все ушло на улицы, набережные и
бульвары, и оттого ресторан казался по-праздничному прибранным, чистым, а
открытые окна, от которых глаз отвык за зиму, придавали ему особенный,
свежий и праздничный вид. Зато в бильярдной, несмотря на раскрытые окна,
было по-обычному душно, накурено и шумно. Игроков было много, и их
напряженные потные лица, со странным полубезумным огоньком в глазах,
поразили Кончаева.
"Вот уж ничто их не берет!" - со смешливым и чуть-чуть презрительным
недоумением подумал он.
Доктор играл за вторым бильярдом, и когда Кончаев его увидел, Лавренко,
перегнув над ярко-зеленым сукном бильярда свое большое ленивое тело,
уверенно и странно-ловко для такого большого неуклюжего человека целился в
дальний шар, красиво маячивший на ровном зеленом поле.
"...Тра-тах!" - щелкнули шары и разбежались во все стороны торопливо и
весело, как живые.
Стр.1