И. Ф. Анненский. Умирающий Тургенев
---------------------------------------------------------------------------Серия
"Литературные памятники" Иннокентий Ф.Анненский, М., "Наука", 1979
OCR Бычков М.Н.
---------------------------------------------------------------------------Статья
из "Книги отражений", 1906 г.
Клара Милич
- Мне стоит назвать это имя, - и туман, который там, за мною,
непременно хоть на минуту да посветлеет и расступится... Чаще всего вспомню
я тогда теплое, почти нежное утро, но будто это уже осенью, - а я стою на
черном и мягком скате Обводного канала... Вот и темная рогатая голова... это
бойня {1}, это ее страшный символ неизбежности и равнодушия, схваченного за
горло. Редкий дым лениво ползет из высокой трубы... Вот на дымящейся глади
канала у самого берега приткнулась барка... Только я не один... нас целая
толпа... странная толпа, чисто русская, - зараз и неловкая, и приподнятая, и
как бы готовая каждую минуту пострадать. И как у нас тихо... Только и
развлечения, что лошади;
фыркают у жандармов да шнырят возле какие-то репортеры с карандашиками;
между ними затесался какой-то болезненно-бледный малый, который подвязал
себе уши пестрым платком, а сам без шапки и продает венки из бумажных
иммортелей и неестественно зеленого моха. Вот и еще какие-то суетливые люди
- чуть ли не с бантами даже, точно в клубе:. они строят нас в линию, одних
выравнивая, другим в чем-то горестно отказывая, - и вот уже далеко-далеко,
поди что на целую версту, завеяли ленты, и все попарно: белая и черная,
черная и белая, вот засверкали золотом литеры, серебром венки, а кое-где
какими-то шершавыми пятнами глупо залоснились по толпе и неумело надетые
цилиндры, прямо из нафталина... Чувства... восторга-то, и, несмотря на это,
- даже через 20 лет все еще только скучно: "От глубоко потрясенных..."
"Великому..." "Подвижнику..." "Певцу..." - певцу с сукровицей на атласной
подушке гроба!.. Ветер завернул ленту... что это там? От читателей или
почитателей?.. Нет, - от артели... и чуть ли не сыроваров даже... А вот и
гроб. Его тащат вспотевшие люди без шапок и с рыжими тоже вспотевшими
воротниками, а другие возле месят калошами грязь и хрипло поют "Свя-атый
бо-оже..." Чу... где-то совсем близко свистнул поезд... А мужики на барках,
положив ложки, встали и крестятся, и извозчики, стоя на козлах карет, тоже
крестятся, - ив шапках у них видны пропотевшие красные платки.
x x x
22 года тому назад {2} все это было для меня чем-то вроде сна или
декорации... Я, видите ли, тогда проводил время еще на площади и каждую
минуту готов был забыть, что нахожусь хотя и в хвосте, но все же перед
театральной кассой, откуда в свое время и получу билет. Но теперь, когда
поредело передо мной, а зато позади толпа так и кишит, да только
вернуться-то туда я уже не могу, - теперь, когда незаметно для самого себя я
продвинулся с площади в темноватый вестибюль театра и тусклый день желто
смотрит на меня уже сквозь его пыльные стекла, - когда временами, через
плечо соседа, я вижу даже самое окошечко кассы... О, теперь я отлично
понимаю ту связь, которая раз навсегда сцепила в моей памяти похороны
Тургенева с его последней повестью.
Тургенев написал "Клару Милич" в Буживале в октябре 1882 г. {3}, а
меньше чем через год после этого ученый ботаник {4} в распушенных сединах
говорил над его могилой речь о давно погасших звездах; и слова его падали
старчески-медленно, а рядом также медленно падали с дрожащих веток желтые
листья.
Вот и в то утро, когда Тургенев дописывал свою "Клару Милич", - в окно,
верно, смотрела осень, южная, может быть золотая, но все же осень, и притом
Стр.1