Леонид Андреев.
Театральные очерки. Письма о театре.
---------------------------------------------------------------Электронные
оригиналы находятся здесь: In Folio: электронная библиотека
и здесь: Библиотека. Леонид Андреев.
---------------------------------------------------------------"Дикая
утка"
У
меня
смотреть
одного
был
предмета
самостоятельное
считал
прицеливался
трусил
одной
и
и
в минуты грусти. Вся его нехитрая жизнь была сплошной иллюзией: ни
не
маленький, беленький
видел
он
очень
вокруг
интересное
таким, каков
содержание. Поскребывание
котенок, на которого приятно было
он
есть, а вкладывал в него
ножом
за несомненное приближение добычи или врага, настораживался, следил,
и нисколько не огорчался и не разочаровывался, когда ничего не
находил. Очевидно, враг удрал, думал он и преспокойно переходил к очередным
занятиям: прыганью
Ни
минуты
надолго
глубокое
личность
не
недоумение
служила
удовольствий. Бывали
себя
Собственный
что
не
для
он
скрывался
и
него
проводил
решал
шуршащего клочка бумаги или запутыванию клубка.
он
под
проклятые
интересной
вопросы. Даже
в бесплодном спокойствии. То он позорно
диваном, то
бурно ликовал, то впадал в
собственная
за кого-то другого и от изумления, восторга и ужаса впадал в столбняк.
хвост
обстоятельством и отчаянно, до потери сознания, боролся с ним.
И
бумага, нитка - просто
присвоенное
шестью
по
сравнении
связи, и
и, будучи
столько
существа
скучной.
Потом
чувствами
с
этой
были
нагородившие, или
от
он
не
разумом, чувствовал
его
приятелей
себя
его
загадкой и неиссякаемым источником
у него моменты, когда он совершенно искренно принимал
упорно считал совсем посторонним и притом враждебным
если бы я умел объясняться на кошачьем диалекте, уверяю вас, я ни за
стал бы объяснять моему беленькому приятелю, что бумага есть просто
нитка, а хвост - нечто неотъемлемое, навсегда ему
законам" природы. И временами я, человек, со всеми своими
и
обездоленным
неразумной
среди
скептики, черт
бедняком
знает
тварью, а жизнь свою - нищенской, плоской и
котенок вырос и стал молодым котом. У него завелись знакомства и
ли
чего ему
женщина ему изменила, или попросту пора такая пришла, но
многих иллюзий он, по-видимому, отрешился. Бумажку с ниткой он признавал
в хорошем настроении, не прочь был с ней повозиться, хотя уже не
для себя, сколько для людей, но хвост свой положительно игнорировал
и к поскребыванию пальцем относился иронически.
Теперь
я
возмужал - и
диванам, еле
расшевелить
Разыскивать
переловишь, а
изумительным
времени
что-нибудь
свои
его, то
ее
из-за
он не станет, очевидно полагая, что всех мышей все равно не
одной
поднесите
не
лежит
ему настоящую мышь и притом к самому носу.
стоит
он покончит самоубийством, я нисколько не удивлюсь. Теперь, когда я
пишу, а
равнодушием, единственно
он
скажет что-нибудь в таком роде:
- Сидит
думает, что
это - суета
забудут, и
прибавится
определенный
заткнет
уши
зеленые глаза, я страшно боюсь, как бы он не заговорил. Я знаю, что он
человек, согнувшись
за
и томление духа. Завтра прочтут люди, что он написал, и
ничего в мире не прибавится и не изменится. Ни крупицы хлеба не
у голодного, ни одной росинки не падет на уста жаждущего; в свой
час
из этого что-нибудь выйдет. А ничего из этого не выйдет, и все
сует
выйдет
грабитель
на
добычу, а добрый уляжется спать и
выйдет, а все это - суета сует и томление духа. Тысячи лет стоит мир, и так
изменилась
не
человек. Потому
что
покровительства
оторву
то
это
оправдывает
ложь, хотя
и ночью сердце его не знает покоя. И это - суета!
Вот
читаю
жизнь
бы
я
в
животным
доказана
не
правда; но
и
я
уверен, что
ватой. Вот он сидит и пишет, и думает, что из этого что-нибудь
земля в руках человеческих, что сам творец, ее создавший, теперь
узнал бы ее, а ни счастливее, ни богаче, ни умнее, ни свободнее не стал
что все дни его - скорбь, а его труды - беспокойство; даже
зеленых прищуренных глазах, и, надеюсь, Общество
осудит
коту голову вместе с его глазами. Если то, что они говорят,- правда,
скверная
ложь. Правда
была
математически. Да, я уничтожу кота - и
то, что
меня, если в один прекрасный вечер я
это
углубляет ее, а то, что вредит жизни,- всегда и всюду
она
подыматься. Даже молоко он крадет с
из
необходимости, и если в скором
неподалеку и пренебрежительно щурит на меня
столом, водит палочкой по бумаге и
более
заспанные
знаю. Иллюзий - никаких. Валяется целые дни по постелям и
продирает
если
вы
скучного, отвратительного и пошлого
глаза, зевает, и
хотите
в
он
Стр.1