А. В. АМФИТЕАТРОВ
ДЕСЯТИЛЕТНЯЯ ГОДОВЩИНА
(2. VI. 1904 --2. VI. 1914)
Антон Чехов и А. С. Суворин
Ответные мысли
* * *
Редактирование и подготовка текстов: В. П. Бахметьев, А. Е. Коробанов, А. Е. Тишанинов.
OCR: Слава Неверов (slavanva$yandex.ru)
В течение 1913 года я получал очень много писем, предлагавших мне высказаться печатно о
взаимных отношениях А. С. Суворина с А. П. Чеховым. В последнее время количество таких писем
значительно увеличилось. Тон некоторых из них звучит уже не предложением, а требованием, а в двух я
прочел дословно, что будет нехорошо, если я не напишу о Чехове и Суворине.
Берусь за эту задачу с величайшею неохотою. Вопрос об отношениях таких больших людей, как
А. С. Суворин и А. П. Чехов, и их взаимовлиянии есть вопрос исторический. А исторические вопросы
должны исторически же решаться. А для исторического разрешения этого исторического вопроса мы,
современники обоих писателей, имеем еще слишком мало фактических данных, критически проверенного
материала, потому решительно все, что сейчас пишется о Суворине и Чехове, не выходит за пределы
априорного импрессионизма. И естественное дело: там, где еще не произведен строгий, опытный анализ,
можно ли ждать дельного синтеза?
Я, равным образом, не обещаю к освещению этих отношений ничего, кроме личных впечатлений,
которые, быть может, имеют перед некоторыми другими лишь два преимущества. Являются: 1)
впечатлениями человека, знавшего и любившего обоих писателей;.2) впечатлениями, потерявшими
всякую страстность и личный интерес, за давностью, отделившую меня от обоих писателей. С А. С.
Сувориным я расстался 15 лет назад. За этот промежуток виделся с ним только однажды, в 1904 году -свиданием,
очень любопытным и важным для личной характеристики А. С., но не имевшим никакого
отношения к его общественной роли. Я не считаю себя вправе оглашать этот ночной разговор. Скажу
лишь кратко, что весь он был посвящен семейному делу, волновавшему тогда А. С Суворина: раздорам
между ним и старшим его сыном Алексеем Алексеевичем, основателем "Руси". Нахожу должным
прибавить, что в разговоре этом Алексеем Сергеевичем не было сказано ничего, что могло бы бросить
дурную тень на Алексея Алексеевича и дурно характеризовать самого старика.
Итак, А. С. Суворин для меня -- воспоминание пятнадцатилетней давности. Чехов уже десять лет
лежит в гробу, и после 1898 года я, кажется, уже его не встречал, хотя именно в этот период между нами
окрепли очень хорошие отношения по письмам. О Чехове я так много писал, что мне нечего
распространяться о том, как глубоко я люблю и уважаю этого великого и мудрого писателя. Для меня
Чехов -- самая святая из святынь русской литературы, непосредственно примыкающая к Пушкину и
Лермонтову, любимая, как Салтыков, стоящая рядом с Достоевским и Толстым, и, для нашего поколения,
во многом выразительнейшая и нужнейшая даже обоих последних. Прибавлю к этому, как человек,
знавший Чехова, то вблизи, то издали, почти четверть века, -- что громадный талант и тончайший ум
совмещались в нем с великою душою, беспредельною сердечностью без фраз и громких слов, с твердым и
ясным характером, красота которого будет раскрываться с годами все в новых и в новых светах. Потому
что при жизни истинный Чехов был спрятан от громадного большинства своих поклонников (не говорю
уже о врагах!) за тою, знающею себе цену, скромностью мудрого наблюдателя-молчальника, которая
создавала ему среди близоруких людей репутацию человека замкнутого, скрытного, гордого, даже сухого.
Заглянув в нее, и не заметишь, как напишешь целую статью. А я уже достаточно рассказывал о том в
своих "Славных мертвецах".
Вот почему мне всегда почти оскорбительно читать те статьи, те vies imaginaires, которых
неловкое доброжелательство (опять-таки, не говорю уже о явном или скрытом доброжелательство)
старается раздробить поразительную цельность личности Чехова искусственным делением его биографии
на три периода, будто бы резко различные между собою: Антоша Чехонте, суворинский Чехов, Чехов
либеральных дружб и московского Художественного театра. Неправда это. Не было трех Чеховых. Был он
Стр.1